– Ты все время куришь?

Филип сунул папиросу в угол рта и поднес к ней зажженную спичку. Ему удалось затянуться и выдохнуть дым через ноздри в один и тот же момент.

– Конечно. Помогает убить время.

Сидни покачала головой и даже поцокала языком в подражание тете Эстелле, но фокус с затяжкой произвел на нее должное впечатление.

– Сколько ты выиграл вчера в покер?

– Мне хватит.

– Обойдешься без денежного содержания? Он лишь подмигнул в ответ.

– Ты ведь знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне, если останешься на мели?

Она по-прежнему жила в отцовском доме, однако наследство, оставленное ей Спенсером, сделало ее вполне независимой в финансовом отношении. Богатой, если говорить проще.

Наигранное выражение высокомерной скуки исчезло с красивого лица Филипа: он одарил сестру дружеской улыбкой.

– Ты просто персик, Сид. Что бы я без тебя делал? Сидни рассеянно следила, как ветерок треплет бахрому ее зонтика.

– Филип… Ты же знаешь, оно того не стоит.

– Что чего не стоит?

– Не стоит идти им наперекор.

Филип принялся расправлять закатанные до колен штанины брюк, не глядя на нее.

– Плевать я на них хотел.

Какая неубедительная ложь! Он переживал и страдал не меньше, чем она когда-то. Ей хотелось помочь ему, научить его не принимать все так близко к сердцу. Увы, в этом смысле Филип ничем не отличался от нее самой: невнимательность и равнодушие отца ранили его столь же больно. Однако он был мужчиной и мог ответить на нанесенную ему обиду таким страшным способом, на какой женщина была бы не способна. О последствиях ей страшно было даже думать.

– Нет смысла отказываться от образования, – мягко заметила Сидни. – Ты причинишь вред не им, а только самому себе.

Он искусственно рассмеялся, делая вид, будто не понимает, о чем разговор, и нарочно задал не относящийся к делу вопрос, чтобы сменить тему:

– Как тебе нравится, что Вест поселился прямо у нас в доме?

– Я не возражаю. И вообще, он так занят, что я его почти не вижу. – Сидни немного помедлила, потом призналась: – Он сделал мне предложение.

– Чтo?

Филип загасил папиросу в песке и уставился на нее, как на привидение.

– Разве это так уж невероятно? Он уже давным-давно за мной ухаживает.

– Знаю, но он…

Тут Филип внезапно умолк. Он чуть было не ляпнул сгоряча какую-то глупость, но в последний момент все-таки вспомнил, что взрослым мужчинам полагается вести себя тактично. Сидни обо всем догадалась по его лицу.

– Что ты имеешь против Чарльза? – спросила она с вызовом. – Ничего. Честное слово, он мне даже нравится… если, конечно, ты ничего против него не имеешь.

Он замолчал, словно чего-то ожидая, но через секунду добавил, глядя на нее с прищуром:

– И все-таки он мне не нравится.

Брат и сестра дружно покатились со смеху. Сидни упивалась чувством товарищества, весельем, чудесной откровенностью. Все мысли о Чарльзе Весте тем временем успели благополучно выветриться у нее из головы.

Она так привыкла к хрипловатому ворчанью Гектора, когда он играл с Сэмом на берегу, что почти перестала его замечать. Но сейчас его лай стал более пронзительным, возбужденным и радостным. Сидни подняла голову. Две фигуры в темном шли вдоль берега, неторопливо приближаясь к ним.

– О, Филип, это он, – ахнула Сидни, вскакивая с засыпанного песком пледа. – Это Найденыш! Филип тоже встал.

– Я никогда не видел его так близко.

Они оба, словно по команде, устремились к Сэму„ который застыл, как соляной столбик, не сводя любопытного, жадного до неприличия взгляда с Найденыша, не обращая внимания на волны, плещущиеся у его ног. Пес с лаем кинулся вперед, остановился в двух шагах от приближающихся мужчин и начал возбужденно носиться вокруг них.

Сидни точно знала, что Сэму ничто не угрожает, что он в безопасности, но тем не менее, когда она поравнялась с ним, ей пришлось отдышаться. Она обхватила его сзади за плечи обеими руками, чтобы не дать ему подойти ближе к незнакомцу.

– Привет, – сказал Сэм, словно здороваясь со школьным товарищем.

Но он нервничал: Сидни заметила, что голос у него дрожит. Он тоже никогда раньше не видел Найденыша вблизи.

Поднявшись на задние лапы, Гектор наскочил вплотную на незнакомца и перепачкал его брюки мокрым песком. Тот наклонился, не поднимая головы, и бережно погладил мягкие висячие уши щенка. Гектор принялся облизывать его руки.

– Это Гектор, – церемонно представил Сэм своего четвероногого друга. – Он гончий пес. Ему один год. Я – Сэм Винтер. А как вас зовут?

Гектор наконец отступил, и таинственный незнакомец медленно выпрямился во весь рост. «Господи, – подумала удивленная Сидни, – да он совсем еще ребенок!» Он был высок ростом и слишком худ; кто-то очень грубо и неровно, как будто действуя тупым ножом, обкорнал его иссиня-черные волосы. Она вспомнила его лицо на фотографиях: белый шрам на щеке, точеный нос, крупный сильный рот, выразительный даже без улыбки. Его одежда – темная куртка и брюки, белая рубашка с целлулоидовым воротничком – выглядела на нем странно, как-то неестественно. И не только потому, что не подходила ему по размеру – между манжетами слишком коротких для него брюк и грубыми уличными башмаками на лодыжках беззащитно белела голая кожа.

– Он тебя не понимает, сынок, – объяснил 0'Фэл-лон, панибратски улыбаясь Сидни и Филипу.

Сторож использовал Сэма, чтобы все выглядело так, будто они единомышленники: взрослые против ребенка. Сидни возмутилась. 0'Фэллон вообще ей не нравился, и тому было много причин. У него была отвратительная привычка пялиться на нее при каждой случайной встрече на дворе или в доме, где он питался на кухне вместе со слугами. Его массивное коренастое тело профессионального боксера пугало ее. Но больше всего ее возмущало то, как 0'Фэллон обращался со своим подопечным, хотя в его обязанности входило только одно: не дать ему убежать. Она точно знала, что 0'Фэллон держит за поясом полицейскую дубинку, а в кармане – моток веревки.

Сэма обучали вежливости в общении, но 0'Фэллон явно не понравился и ему тоже.

– Откуда вы знаете? Может, он просто не хочет разговаривать с вами! Сторож разразился натужным смехом.

– Славная шутка, сынок, ей-богу! Может, ты и прав, да только вряд ли. По-моему, мозгов у него не больше, чем вот у этого пса.

Он опять рассмеялся, но никто его не поддержал. Все они обиделись, причем на этот раз не только за незнакомца, но и за Гектора.

Незнакомец, смотревший на Сэма с большим интересом, поднял глаза на Сидни. Она сразу поняла, что ее первое впечатление оказалось ошибочным: он совсем не походил на ребенка. Правда, в нем ощущалась какая-то не поддающаяся точному определению детская невинность, но, возможно, все дело было просто в выражении лица. Его выдавали глаза. На фотографиях они выглядели серебристо-серыми, а на самом деле оказались бледно-зелеными, чистыми и прозрачными, как морская вода на мелководье. Взгляд у него был странный. Жутковатый. Зоркий, мудрый, всеведущий… Как будто ему было десять тысяч лет. Ничего подобного Сидни раньше в жизни не видела. Ей хотелось отвернуться, но она не смогла.