— Жакет возьми с собой. Возвращаться будешь поздно, можешь замерзнуть.

Будешь? Вопрос так и вертелся на языке, но тетушка Раштлек не позволила мне его задать. Повела к туалетному столику, усадила, быстро причесала волосы, разделив их на прямой пробор, чуть распушила.

— Обувайся и пойдем.

Что мне оставалось? Я надела туфли, прошлась по комнате, с удовольствием отмечая, что нигде не трет и не жмет, кивнула тетушке. Готова. Вперед, Нина.

Мы проехали две остановки до дворцовой площади, а остальную часть пути прошли пешком. Тетушка молчала, я тоже не лезла с разговорами. Подходили к концу сутки, и меня постепенно накрывало — волна за волной — осознание реальности.

И от этого осознания волосы становились дыбом, разговоры с Дансти и Бель казались полнейшей глупостью, а само мое попадание в этот чужой и такой непохожий на наш мир — сюрреалистичным сном, который слишком уж затянулся.

Я поверила существу, которое даже не было человеком.

Я согласилась учиться с другими нелюдьми.

И я «все равно» вернусь в этот мир.

Настало время появиться главному герою. Мудрому учителю или безумно влюбленному в меня с первого взгляда красавцу, который расскажет мне, как проснуться, и мы с ним будем жить долго и счастливо.

А пока впереди была громада дворца, откуда неслись разговоры и шум, и огромные распахнутые настежь дверь впускали и выпускали непрерывный поток гостей.

Мы прошли по выложенной камнем дорожке и поднялись по парадной лестнице к дворцовым воротам. Выстроившаяся у входа дворцовая стража в униформе белого цвета единым движением наклонила головы, приветствуя нас, и мы вошли внутрь.

Горели огни, ненавязчиво и легко звучала настоящая, живая симфоническая музыка, и вокруг сновали облаченные в столь же символические, как и мои, цвета люди. Помещения были залиты светом висящих под потолком изысканных люстр. В вазах у дверей стояли свежие цветы, везде сверкала позолота. Коридоры, широкие и светлые, вели нас прямо вперед. Я увидела Дансти и Бель в нише у окна, кивнула младшей сестре, проходя мимо. Дансти заулыбалась и помахала рукой,

Мы прошли через толпу и оказались в светлом широком коридоре перед высокими дверями, у которых стояла стража. Выражения лиц говорили о том, что так просто проскользнуть не удастся. Но никто не рвался вперед — все ждали знака. Тут яблоку было негде упасть. Подростки, взрослые — все толпились у входа, говорили, смеялись, хлопали друг друга по плечу и поздравляли, пока я не поняла, с чем.

Аргента вынырнул откуда-то из боковых покоев, приблизился, предусмотрительно сохранив между собой и мной, как у нас говорят, пионерское расстояние. Он был хорош в своем белоснежном костюме и черных перчатках без пальцев. Я заметила, что на него заглядываются.

— Привет, Протеже. Тебе идет серый цвет. Тетушка Раштлек, дальше я беру Стилгмар под свой контроль.

Оживление вокруг усилилось. Я заметила, что все выстраиваются парами. Тетушка Раштлек похлопала меня по руке.

— Ну, деточка, мне пора. Веди себя естественно. Ты не лучше, но и не хуже остальных. Встретимся после церемонии.

Ее глаза в последний раз прошлись по моему наряду. Аргента нетерпеливо потянул меня за собой, и, кивнув тетушке Раштлек, я повернулась ко входу в помещение, которое, как почти сразу же сообщил мой кавалер, и называлось Большим залом.

— Я буду рядом, — сказал он мне тихо, но вся очередь, как по команде, вдруг вздохнула и повторила своей старшей половиной его слова.

— Я буду рядом.

— Я буду рядом.

Двери с торжественной медлительностью отворились, и перед нами во всем своем великолепии предстал Большой зал Мастера правления.

У входа возник, словно из воздуха, седовласый человек с резкими чертами лица в церемониальных, как я подозревала, одеждах. Шаровары, вышитая золотистыми нитями рубашка, причудливый головной убор в виде маленького тюрбана.

— Ининджер, — шепнул Аргента.

Значит, вот он — распорядитель сегодняшнего вечера. Я неожиданно встретилась с ним глазами. Пронзительный взгляд, казалось, приковал к себе.

— Я прошу вас проходить! Я приветствую вас! — торжественно объявил Ининджер. Голос оперного певца, глубокий, звучный, разнесся по залу, и наверняка был слышен в каждом его уголке. — Я приветствую Керридара и Патрона Камнри!

Первая пара, невидимая мне с позиции, которую занимали мы с Аргентой, ступила через порог.

— Я приветствую Тарджлек и Патрона Эглена!

Вторая пара. Я вслушивалась в незнакомые, непривычно звучащие имена и все шагала и шагала, рука об руку с Аргентой, вперед и вперед, пока не оказалась совсем рядом с Ининджером и не услышала:

— Я приветствую Стилгмар и Патрона Аргенту!

Рука моя мгновенно заледенела, когда я заглянула в холодные глаза Ининджера и поняла то, что осознали другие до меня, и что предстояло понять тем, кто шел позади. Ининджер не видел нас. Он был абсолютно слеп, и омуты его темных глаз были настоящей бездной, в которую я могла упасть, если бы не поддержка Патрона.

Захотелось сбежать, но Аргента оказался начеку. Он вцепился в мою руку как клещ.

— Спокойно, — не разжимая губ. — Я же сказал, что буду с тобой. Правая нога, Стилгмар. Левая нога. Не забываем дышать. Не забываем дышать.

Я постаралась выбросить из головы выражение глаз Патрона моего Патрона, и прийти в себя. Кажется, к середине пути это стало получаться. Я даже ни разу не споткнулась на своих каблуках-шпильках, шла уверенно, глядела прямо перед собой. За несколько метров до трона потоки Патронов и Протеже разделились. Аргента выпустил мою руку и направился в одну сторону без единого слова, я же, следуя за шедшими впереди, так же молча пошла в другую.

Я увидела, наконец, величественный трон, стоящий на возвышении, покрытом белой тканью. Сам трон тоже был выкрашен в белый цвет и обит белым — все, как и в Малом зале, где вчера Мастер правления нарек меня Протеже. Лентерн Маркантисджен, Мастер правления и Владыка империи Маркант, сидел посередине. Это был коренастый седовласый мужчина с необычно массивной челюстью и почти серой кожей. По левую руку от него, в кресле поменьше, восседал молодой мужчина с усами и бородой, красивый и серьезный. Темные волосы, темно-зеленые, почти черные глаза. Я поняла, что это старший сын и наследник, Дэлакон. Кресло справа пустовало.

Мы выстроились в два ряда в центре зала. Патроны и напротив — Протеже. Остальные гости приема разошлись, образовав полукруг позади нас. Ининджер величаво прошествовал к самому трону, остановился у его ступеней и обернулся к нам, воздевая руки почти гротескным жестом.

— Сарры! Внимание!

Гомон, наполнявший зал, стих, оркестр, который, как я только сейчас заметила, занимал весь правый угол помещения, стал играть тише и более спокойную мелодию.