Умные командиры при всяком случае подчеркивали, что их личные награды являются наградами всего экипажа лодки. Действительно, в силу «командной» работы экипажа крайне редко было возможно выделить кого-то. Обычно командир лодки получал право награждать подчиненных Железными крестами, однако количество крестов всегда было меньше количества человек в команде. В отдельных случаях командиры субмарин запрашивали наверху дополнительные кресты.

В конце войны у подводников сомнений в ее исходе не существовало, но почти никто не отказался от выхода в море, практически — на верную смерть. Боевой дух находился на высочайшем уровне. Стоит отметить один интересный момент, который обошли, сознательно или нет, историки. В массе своей подразделения вермахта и войск СС отважно сражались до самого последнего дня войны и даже после него, но — только на Восточном фронте. На Западе в конце апреля — начале мая 1945 г. германские войска сдавались в плен массово. Подводники Рейха воевали до самого последнего дня войны именно с Западом.

При выходе субмарины в боевой походы, обычно, ее сопровождали в открытое море сторожевые корабли.

Как правило, на лодке находился экипаж следующего состава:

— командир: капитан-лейтенант, которого все называли «герр Калю»; в отдельных случаях субмаринами командовали корветтен-капитаны, а в конце войны — обер-лейтенанты цур зее

— первый офицер: типично — обер-лейтенант цур зее или лейтенант цур зее

— второй офицер: типично — лейтенант цур зее, второй вахтенный офицер

— инженер-механик: лейтенант или обер-лейтенант цур зее

— третий вахтенный офицер: старшинская должность — оберштурманн

— четвертый вахтенный офицер: обербоцман

Ниже приведены нижние чины команды:

— Stabsobermaschinist (1) машинное отделение

— Obermaschinist (2) машинное отделение

— Maschinenobermaat (2) машинное отделение

— Maschinenmaat (5) машинное отделение

— Maschinenobergefreiter (11) машинное отделение

— Maschinengefreiter (5) машинное отделение

— Funkobermaat (3) радиорубка

— Funkobergefreiter (1) радиорубка

— Funkgefreiter (2) радиорубка

— Oberbootsmann (2)

— Bootsmann (1)

— Matrosenobergefreiter (7)

— Matrisengefreiter (3)

— Obermechaniker (1) торпедный отсек

— Machanikermaat (2) торпедный отсек

— Mechanikerobergefreiter (1) торпедный отсек

— Mechanikergefreiter (1) торпедный отсек

— Sanitatsmaat (1) санитарный бокс

В море большинство членов экипажа на ротационной основе несли вахты продолжительностью восемь часов каждая. Восемь часов отводилось на сон, восемь часов — на различные занятия, как-то регламентные работы, приборка, личное время. Вахта на мостике длилась четыре часа.

Вахту на мостике несли попарно офицеры. В штормовую погоду люди привязывались к рубке специальными ремнями, чтобы их не смыло волной за борт.

Фото: Вахтенный офицер и четверо моряков наблюдают за водой и воздухом. На головы одеты тропические шлемы, что весьма необычно. Жара стоит в тропических водах. Рубашки сняты, оставлены только шорты.

Вахта в машине продолжалась шесть часов. Иногда людей из машинной команды направляли нести вахту на мостик, главным образом, для того, чтобы они получили возможность глотнуть свежего воздуха, так как условия в машинном отделении были самыми тяжелыми на лодке.

Кок был единственным человеком команды, который освобождался от вахты. Работа кока не отличалась сложностью: требовалось всего-то накормить 50 здоровых мужиков. Вахты менялись постоянно, а значит постоянно требовалась горячая пища. Кок наслаждался штормом, когда он не имел возможности готовить горячее, а некоторые члены экипажа физиологически не имели возможности принимать пищу, наоборот- они ее исторгали. Хороший кок становился истинным сокровищем для остальных членов команды субмарины.

Фото: На вахте. Изображен типичный подводник конца войны, одетый в серую двубортную кожаную куртку, положенную палубной команде. В море подводники на верхней палубе обычно носили фуражки или пилотки, этот моряк предпочел фуражку. На боку фуражки U-ботман закрепил эмблему своей субмарины, в данном случае — чертик, U-732. На шее висит мощный морской бинокль. От постоянного напряжения глаза аса подводной войны покраснели. Вообще — вид у него нездоровый, лодка — не курорт, однако. Поход продолжается уже не первую неделю, так как моряк основательно зарос бородой. Наверняка, воина посещают мысли о возвращении в базу, где он сможет побриться, распаковать «сидор» с личным имуществом (1), достать из него и одеть ласкающую глаза женщин униформу темно-синего цвета. А ведь домой субмарина вполне способна и не вернуться — в воздухе и на море свирепствуют силы ПЛО союзников, а родную базу постоянно бомбят четырехмоторные бомбардировщики. Если ж лодка вернется, то этого ветерана подводной войны, скорее всего, отправят инструктором в училище или на учебную флотилию подплава. Подводникам выдавали морские бинокли очень высокого качества (2). Безопасность лодки в море сильно зависела от своевременного обнаружения противника. При нахождении субмарины в надводном положении бинокль являлся единственным средством наблюдения за водой и воздухом. Радиолокаторы появились на U-ботах лишь в самом конце войны, к тому же работа PЛС выдавала присутствие подводной лодки и притягивала к ней внимание сил ПЛО противника. Бинокли выпускаю несколько германских фирм, самой известной из которых была Карл Цейс Йена. Наиболее типичными являлись бинокли 8х30. Бинокли комплектовались кожаными футлярами и крышками для окуляров. Для точного определения географических координат штурманы подводных лодок пользовались известными со времен глубокой древности секстантами (3). Стандартный секстант военно-морского образца был черным и хранился в деревянном ящичке.

На мостике лодки монтировались тумбы с биноклями, посредством которых велось управление торпедной стрельбой в надводном положении. Бинокли именовались UZO, Uberwasserziejortik (4). Обычно бинокли UZO перед погружением снимали, но в случае срочного погружения их оставляли на тумбах.

Для патрулирования субмарине отводился определенный участок Мирового Океана, квадрат. Квадраты получали кодовую буквенно-цифровую маркировку. Переход в район патрулирования занимал несколько суток. На переходе командир старался по возможности идти в надводном положении. Стандартная субмарина VII серии в надводном положении развивала скорость 17 узлов, но крейсерская скорость составляла всего 10 узлов. Под водой субмарина не могла идти со скоростью выше 7 узлов, а крейсерская скорость не превышала 4 узлов, то есть — скорость пешехода. В штормовых условиях скорость хода в надводном положении значительно снижалась, особенно при встречном ветре. На высокой волне лодка часто зарывалась по самую рубку, что еще больше снижало скорость плавания. Аккумуляторные батареи при плавании в подводном положении на электромоторах довольно быстро разряжались. Для подзарядки батарей лодке приходилось всплывать хотя бы раз в сутки. Подзарядка выполнялась от дизеля. Лишь появление шнорхеля позволило лодкам оставаться под водой в момент зарядки батарей, но союзники со временем доработали свои РЛС до такой стадии, что они стали обнаруживать поднятые шнорхели. Шнорхель представлял собой трубу на конце которой имелся клапан, который автоматически закрывался в случае, когда трубу накрывало волной. Через трубу подавался воздух к дизелям. На момент перекрытия трубы клапан воздух к дизелям подавался изнутри лодки, в результате внутри отсеков падало давление, а экипаж испытывал дискомфорт. В идеале шнорхель подходил лишь для использования в штилевую погоду, которая в условиях Северной Атлантики — большая редкость. С другой стороны, в штиль поднятый шнорхель легче было обнаружить противнику.