Через несколько минут я стал опухать – то ли от пиццы, то ли от вонтонов, то ли от всего сразу. Как я уже говорил, аллергия у меня может возникнуть на разные продукты, и она очень непредсказуемая.

Мы сели на диван, и я, почти ничего не видя, рассказал Долорес о странных событиях дня, проведенного в замке Клифден, даже при том, что Пэт Финч заставил меня подписать соглашение о неразглашении, специально подчеркнув, что я не должен никому ничего рассказывать. Ну конечно. Если вы хотите, чтобы кто-то кому-то что-то поведал, возьмите с него обещание, что он этого не сделает. Чего еще ждать от людей? Даже лепреконы с этим справились лучше нас.[18]

Долорес долго меня расспрашивала, как выглядит лепрекон. Они и правда такие милые? Я нашел его горшок с золотом? Он наполнил мои ботинки конфетами? Нельзя ли и ей получить конфетку? Мне эти вопросы казались тупыми, потому что моя первая встреча с лепреконом больше напоминала поездку на чертовом колесе с коброй в обнимку. Я рассказал ей все, что знал, а знал я не так много. Никто из нас раньше никогда не слышал о Специальном отделе Тир На Ног.

Как только поток моих ответов иссяк, Долорес достала скрипку. Она играла до рассвета, и мы закончили вечер, напевая вдвоем “The Broad Majestic Shannon” – отличную песню, к слову сказать.

Когда проснулся в четверг, в мозгу словно дрейдл[19] вертелись самые беспокойные мысли о предстоящей ночи.

Я проверил автобусное расписание, чтобы понять, как далеко отсюда до Килларни. Ирландия – страна маленькая, но если полагаться только на общественный транспорт, расстояния растягиваются самым непредсказуемым образом.

Долорес снова куда-то пропала, но для нее это абсолютно нормально, потому что она, повторюсь, очень популярна, да и вообще самый веселый и беззаботный опекун, какого мне только смогли найти. Я отправил письмо родителям в Дублин с последними новостями, уверяя, что навещу их так скоро, как смогу.

В полдень я вместе с вещами загрузился в автобус № 13, отправляющийся с Эйр-сквер, и через шесть часов прибыл в Килларни.

То, что у меня не было ни машины, ни прав, спасло от дикого стресса, ибо вождение в Ирландии сильно напоминает гонки на выживание в огромном лабиринте на древних тракторах, а управляющие ими фермеры уверены в том, что все до одного после смерти попадут в рай, поэтому – кто не спрятался, я не виноват. Короче говоря, вождение на Изумрудном острове – занятие не для слабонервных.

Специальный отдел Тир На Ног располагается в Национальном парке Килларни в старинном каменном особняке 1830-х годов под названием Коллинз-хаус. Этот большой и красивый дом защищен от посторонних глаз заклятием, наложенным на него принцем фейри по имени Киаран, Наименее Смущенный. Чтобы увидеть дом, вы должны сначала спеть особую песню, но так как она засекречена и я не могу ее здесь изложить, скажу лишь, что песня эта длиннее, чем можно подумать, а ее средняя часть очень сложная и поется высоким голосом. С первых нескольких попыток я с ней так и не справился. Если же песню не спеть, то Коллинз-хаус выглядит как обычный стол для пикника.

В 8.45 вечера я уже стоял в шумном вестибюле, обращаясь к огромному суровому сержанту по имени Джанет О’Брайен, которая, кажется, с первого взгляда меня невзлюбила.

– Я Ронан Бойл, – объяснил я ей. – Капитан де Валера приказала мне явиться сегодня для зачисления в Специальный отдел.

– А я здесь при чем? – зарычала в ответ сержант О’Брайен. – Я тебе кто, нянька? У меня тут телефоны разрываются, Бойл, дома пятеро детей с гриппом и вдобавок сообщение о дуллахане на шоссе № 72! Сам найди себе форму, если хочешь здесь работать! – И ткнула пушистой лапой в знак, указывающий в сторону отдела оружия и снаряжения.

Когда я говорю «лапа», я именно ее и имею в виду, потому что сержант О’Брайен не человек, она пука – существо, способное менять облик. Иногда она может становиться человеком, иногда козлом, кроликом, кошкой, лошадью или любым другим животным. Я по ошибке предположил, что в Специальном отделе работают только люди, но О’Брайен была первой из множества волшебных существ, которых я встретил в Коллинз-хаусе. На протяжении следующих двенадцати недель всякий раз, когда проходил мимо стойки сержанта, я видел ее в самых разных формах – менялись они обычно в зависимости от настроения и температуры. Кролик-О’Брайен, с которым я только что разговаривал, – чуть ли не самая приятная из них. Если же вы, проходя мимо, видели лошадь-О’Брайен или (боже упаси) О’Брайен-человека, не стоит с ней заговаривать – хорошего в этом мало, уж поверьте мне.

Идея нанять представителей чудесного народца в Специальный отдел родилась еще в середине 1990-х, после того, как на него подали в суд двое клуриконов, братьев-близнецов – Аод, Невероятно Смышленый и Сиан, Не Такой Умный, но Более Симпатичный Близнец Аода.

С помощью одного дублинского адвоката они заявили, что Специальный отдел Тир На Ног нарушает права малого народца, нанимая на работу только людей. Отдел проиграл дело и с тех пор вынужден брать фейри на подходящие должности. Стоит сказать, что двоих клуриконов, из-за которых все началось, наняли в офис в Донеголе ровно за день до того, как они обчистили это место. Обчистили в прямом смысле. Они стащили его. Весь дом. Если не верите, взгляните сами – филиала отдела в Донеголе больше нет. Его не скрыли чарами или чем-то подобным – его просто нет. А украли дом Аод и Сиан. Помните: клуриконы не лепреконы – не верьте им.

Я пробился через толпу в коридоре Коллинз-хаус. Стены были увешаны картинами и разными памятными табличками в честь офицеров отделения и представителей чудесного народца. Судя по всему, Специальный отдел гораздо старше, чем я думал. Среди разбросанных тут и там безделушек виднелись письма, блюда, мечи и шилейлы XVIII века. Размеры у вещей были самые странные. Была здесь огромная инкрустированная драгоценными камнями корона, больше метра в диаметре, висящая рядом с шилейлой не толще зубочистки. Несколько предметов особенно привлекли мое внимание: среди них – черно-белая фотография мерроу, ирландской русалки. Она завтракала на пляже с кем-то, кто выглядел в точности как Джеймс Джойс. Внизу виднелась надпись: «Спасибо за отличные сэндвичи. Дж. Дж.». Кроме нее мое внимание привлек платиновый диск альбома U2 “Achtung Baby” в рамке, подписанный Ларри Малленом-мл.: «Теперь я наконец снова могу пользоваться камином! Всего хорошего, Ларри».