Вышла в коридор и прислушалась. Звуки доносятся из приёмной директора. Уже не крики, а, скорее, сдавленные восклицания. Сначала я шла медленно, прислушиваясь к шуму, потом побежала, ускоряясь. По спине пронеслась дрожь неприятного предчувствия.

В приёмной металась встревоженная Нелли. Она тыкала пальцами в кнопки телефона, на её щеках багровели пятна нервного румянца.

– Я вызвала ночную охрану, они смогут оказать первую помощь! – Нелли всхлипнула. – Но я не могу дозвониться до Эллен! – Она беспомощно всплеснула руками. Очки соскользнули с переносицы и упали на ковёр.

– Что случилось? – ноги сами несли меня в кабинет.

Александр лежит, удобно устроившись на столе, и… спит?

– Я не могу его разбудить! – Нелли спешила следом, под её подошвой хрустнули очки. – Я ждала в приёмной. Фотограф вышел из кабинета, он торопился, и я проводила его до выхода. Потом вернулась и зашла проверить, не нужно ли чего мистеру Гранду. А он спит!

– Так, может, он устал… – в горле горело и царапало. Очевидно, что Александр не просто спит, хотя бы потому, что от визга Нелли очнулись бы даже мёртвые.

Кошмар, ну у меня и мысли!

– Мистер Гранд не мог заснуть при фотографе! – голос Нелли сорвался в нервное рыдание. – Посмотрите, в какой позе он лежит!

– Не волнуйтесь, я смогу оказать первую помощь, – заверила сипло. – А вы пока вызовите «скорую помощь».

Одна рука директора безжизненно свисает до пола, ноги вывернуты в неудобной позе. Так не спят.

– Александр! – крикнула. Внутри всё сотрясается от ужаса, дурное предчувствие закручивается ледяной бурей.

Пока я осматривала его, в кабинет зашли двое мужчин из ночной охраны.

– Отойдите! – оттеснили меня в сторону.

– Мистер Гранд без сознания, – сказала я, вжав ногти в ладонь. – Дыхание нормальное, пульс тоже, мышечный тонус понижен.

Охранник перехватил у Нелли телефон и повторил мои слова диспетчеру «скорой помощи»: – Без сознания, тонус понижен. Дышит, пульс в норме… – отодвинул трубку от уха. – Когда его в последний раз видели в сознании?

Мои губы дрожат, мысли бьются в панике. Словно моё тело знает правду, которая пока что скрывается от разума.

– Ннне знаю… полчаса назад… наверное…

– Он на что-нибудь жаловался? Боль за грудиной? Недомогание?

– Я с ним не разговаривала. Выглядел вроде нормально.

Нелли сидит на стуле у окна, обнимает себя руками и плачет. Подхожу к ней и трясу за руку, чтобы привести в чувство.

– Всё будет хорошо, только найдите Эллен!

Охранник снова обращается ко мне.

– Мистер Гранд принимает какие-нибудь лекарства?

– Я ничего о нём не знаю, я стажёрка. – Голос звучит виновато.

Я действительно ничего о нём не знаю, хотя в фантазиях уже прожила с ним целую жизнь. Счастливую.

Мужчины колдуют над директором и разговаривают с диспетчером «скорой помощи».

Александр издаёт грудной, глубокий стон, и я подбегаю ближе, пытаясь разглядеть, что происходит.

– Он реагирует на боль, – говорит охранник в телефон. – Двигает руками. Нет, таблеток рядом нет. – Охранник повернулся ко мне. – Он принимает снотворное?

Я пожала плечами.

Мужчина принюхался.

– Никакого запаха нет. Рядом кружка… Кофе с молоком, осталось немного на донышке. – Охранник продолжал говорить, но я не слушала. Опустилась на пол у окна и закрыла глаза.

Очнулась, когда меня дёрнули за плечо.

– Вы трогали что-нибудь в кабинете? – спросил второй охранник.

– Нет. – Я посмотрела по сторонам, только сейчас замечая беспорядок в бумагах, открытые ящики стола и распахнутый шкаф. Из меня выйдет никудышный детектив. – Полчаса назад журналы и брошюры лежали аккуратными стопками. Нас фотографировали. Шкаф был закрыт, стол тоже, – добавила бесцветным тоном.

– Вы в порядке? – охранник заметил мою бледность.

Нет, я не в порядке.

– Я подожду в приёмной.

На полусогнутых ногах я вышла из кабинета и опустилась на диван.

– К вам будут вопросы! – крикнул охранник вслед.

Не сомневаюсь. И не только вопросы.

В голову лезут невозможные мысли. Неудобоваримые. Я не позволяю им развернуться в сознании, с силой выталкиваю наружу.

Александр без сознания. Его кабинет в беспорядке, как после обыска.

Джейк.

Джейк.

Джейк.

Я повторяю имя фотографа и безучастно слежу за происходящим.

Охранник встречает бригаду «скорой помощи», с ними в приёмную вбегает запыхавшаяся Эллен.

Из кабинета доносятся отдельные фразы:

«Мистер Гранд принимает какие-нибудь лекарства?»

«У него здоровое сердце?»

«Кабинет был в полном порядке, когда я уходила». – Эллен всхлипывает.

«Он запирает эти ящики?»

«Да, запирает, но вот его ключи на столе. Телефон тоже здесь и компьютер…» – Эллен сбивается.

«Я проводила фотографа и вернулась, а мистер Гранд спит. Фотограф ничего не сказал». – Нелли защищается, словно ей предъявили обвинения.

«Дыхание в норме, зрачки реагируют на свет, но вяло. Рефлексы снижены, реакция на болевые стимулы присутствует. Двигает конечностями симметрично. ЭКГ в норме. Возможных причин его состояния несколько. Что он ел и пил этим вечером?»

«Алёна принесла ему кофе».

«Кто такая Алёна?»

Вот именно, кто такая Алёна, и зачем она принесла кофе?!

В основании позвоночника зарождается дрожь.

Разум пока что не в силах охватить масштаб происшедшего, он ещё не понял причин, не связал вместе улики, но инстинкты не обманешь. Случилось нечто плохое, жуткое, коварное. И я нахожусь в его эпицентре.

Я и Джейк, Джейк, Джейк…

Александра увозят. В приёмной появляется мужчина средних лет. Я видела его раньше. Лоренс – друг директора и личный советник по вопросам безопасности.

– Спасибо, что приехал так быстро! – Эллен всхлипывает.

Они говорят об Александре, о полиции, о мотивах преступления. Я слышу слово « шпионаж». Мерзкое слово, слишком много шипящих звуков.

– Я оставила Александра с фотографом, Нелли ждала в приёмной. Всего полчаса, не больше! – Эллен оправдывается, ведь она отвечала за съёмки. Её голос дрожит. – Мы следовали обычным правилам. Фотограф акк… – всхлипнула, – аккредитованный. Нам прислали списки, всех проверили. С согласия Александра я пошла проводить журналиста. Мы зашли в паб, чтобы обсудить пару вопросов. В приёмной остались Нелли и стажёрка. – Эллен тараторит, волнуется. Ей стыдно, потому что в момент преступления она пыталась устроить личную жизнь с журналистом.