— И Вы со всеми дамами говорили в подобном тоне?

— Хм, дамами! Церемониям не обучен, — осклабился наглец, ощупывая своим зеркальным взглядом мою, по его мнению, непрезентабельную фигуру.

— Простите, а как давно Вы пребываете в этом…эм-м… пузырьке? — кивнула я на опустевший гостинчик, который так и продолжает валяться под ёлкой.

Блондин злобно зыркнул на упомянутый предмет.

— Будь уверена — столько не живут.

— Тем не менее, Вы производите впечатление очень молодого и современного чело… м-м-мужчины. Ну там — внешний вид, манера общения…

Глядя на расслабленную позу моего гостя, страх меня уже отпустил, а любопытство обуяло невероятное. Какой-то слишком продвинутый джинн мне попался. И красивый до неприличия. Мой взгляд снова споткнулся на… За кочку, короче, зацепился, и я покраснела. Хоть бы пледиком прикрылся, что ли.

— Вам, кстати, не холодно? — участливо поинтересовалась я, чтобы не думать, о чём не следует.

— А тебе, как я смотрю, всё не дают покоя мои труселя? — и этот пошляк ухватился за резинку боксеров.

— Меня удивляет Ваша современная стрижка, — быстро нашлась я и почти не соврала, потому что в этом мужике меня удивляет всё. А ещё мне злорадно захотелось удивить Димасика. Удивить и поразить!

— А-а, со стрижкой это Лилечка постаралась. Она была мастером-универсалом, ну и привела меня в порядок, — расплылся в довольной улыбке блондин.

Он запустил огромную пятерню себе в волосы и пробороздил пальцами шевелюру. Так обычно делают крутые модели, но парень, сидящий передо мной, выглядит в сто раз круче тех самых моделей.

— Лилечка? Вы ведь сказали, что имён не запоминаете.

— Не-э-эт, Лилечку я помню — незабываемая женщина, хотя и тоже дура. Но она была очень щедрой малышкой. Такая горячая штучка с полной четвёрочкой — у-ух!

— Вы что с ней… того? — обалдела я. — Но Вы ведь не можете, Вы же этот… дух!

— Вот-вот — вдую так, что ходить неделю не сможешь, — радостно заявил этот пошляк.

Как же несправедливо, что такая потрясающая внешность досталась похабному грубияну, да ещё и не человеку. Даже щедрую Лилечку, которая была… Была?! Ой-ёй!

— Вы сказали Лилечка «была»? — пропищала я, вдруг вникнув в смысл сказанного. — А что с ней сейчас, что Вы сделали?

— Ты за кого меня принимаешь, мелкая? Все мои клиентки в полном порядке, ну, кроме, конечно, тех, кому не повезло умереть от старости.

Почему-то я ему сразу поверила и от сердца немного отлегло.

— Но сколько же Вам лет? — я снова прошлась по нему прицельно-оценивающим взглядом. На вид лет двадцать пять, ну может, чуть больше. Понятно, что это только на вид.

— А хрен его знает, но динозавров ещё помню.

Динозавров?! Он шутит, что ли? А, может, я всё же сплю? Как бы это проверить?

— Я могу ущипнуть тебя за задницу — вот и проверишь, — хохотнул наглый тип.

Какой ужас — он слышит всё, о чём я думаю! Всё!

— Да что ты дёргаешься? Тебя даже слушать неинтересно — фантазии, как у девственной пятиклассницы. И, кстати, а кто такой Димасик?

Димасик! Где же носит этого дурака?

— Твой сердечный дружок? — ухмыляется блондин. — Ох, вряд ли он мне обрадуется.

Кажется, это предположение очень позабавило моего гостя, но я не вижу причин переживать за Димкину реакцию. Я её предвкушаю. Вот только с желаниями стоит поторопиться, а то ведь и Димасик захочет на халяву поживиться.

— Хах, желания! Разгубастилась ты, подруга! Скромнее надо быть, деточка. Много у тебя желаний-то? Я пока слышу только одно. Ну, так уж и быть, посмотри, не стесняйся, а то окосеешь и твой Димасик тебя замуж не возьмёт. — И этот пошляк призывно качнул бёдрами. — Разрешаю даже потрогать.

Я в полном смятении встретилась с взглядом гостя и в его глазах отразилась моя пылающая физиономия.

— А Ваша Лилечка фантазировала изобретательно? — язвительно спросила я. — Видимо, очень, раз она такая незабываемая.

— Да-а, заводная была малышка и очень добрая, вот — трусы мне подарила.

— Вот и валил бы к своей дарительнице! — разозлилась я.

А с чего я вообще разозлилась, или это ревность? Думаю, в чём-то дух оказался прав — дурная я. Ведь ревновать сказочного, хоть и очень красивого, духа к его прежней освободительнице — глупо и нелогично.

— Вот именно, — с готовностью подтвердил красавчик. — А к Лилечке я уже не могу. Покидать сосуд консервации я могу только раз в три года, и ни одна женщина не может меня вызволить дважды. Лилечка как раз была последней.

Под насмешливым взглядом блондина я осмыслила полученную информацию.

— Так Вы что, свои трусы три года не меняли? — озвучила я шокирующий меня вывод и сморщила нос.

Дух закатил свои потрясающие глаза и спокойно резюмировал:

— И всё же Лилечка была умнее.

Я обиделась.

— И добрее, — промурлыкал он.

Я разозлилась.

— Потому что на трусы разорилась? Или четвёртым размером обогрела? Наверное, тогда в Вашей жизни была белая полоса. Ну, не отчаивайтесь, в нашем мире такое часто случается — хорошо там, где нас нет.

— Как раз это-то и плохо, что меня нет там, где хорошо.

— Ну, раз уж Вам так плохо здесь, то выполните, пожалуйста, свои обязательства и я не стану Вас задерживать.

— Будь по-твоему, моя госпожа, желай! — покладисто согласился дух.

Я даже растерялась — что, вот так просто? Я ведь приготовилась отстаивать свои права на три законных желания, но дух и не возражает больше. А в чём подвох-то? А-а, ему, наверное, стало скучно слушать мои незрелые детские фантазии. Что ж, тем лучше — своё главное желание я придумала и сформулировала в мыслях уже очень давно, ведь я постоянно живу в ожидании чуда. Вот сейчас и ошарашу чудесника.

— Я хочу, чтобы Вы в ближайшие сто лет ежедневно исполняли мои желания, — гордо провозгласила я, а глаза блондина, словно звёзды, засветились серебряным блеском.

— Будь по-твоему, моя госпожа, — серьёзно молвил дух.

И в тот момент, когда победная эйфория смешалась с моим серым веществом, кудесник громко заржал.

— Что? — обиженно спрашиваю.

— Дура! Ты сказку о рыбаке и рыбке читала? Забыла, к чему привела старухина жадность?

— Но Вы же не рыбка, — неуверенно бормочу, не желая отказываться от своей давней мечты.

— Это точно, я — не она! И у тебя даже могло бы выгореть, но…

— Но..? — взволнованно вторю я.

— Но желание было некорректно озвучено, а значит, не может быть приведено к исполнению.