заехал, — сухо добавляю я после того, как пристегиваю ремень безопасности.

— Я был в этом районе. — Он пожимает плечами. Заводя машину, он подъезжает к нашему многоквартирному дому. — Как прошла встреча? Есть какие-нибудь новости о преступнике? — спрашивает он, вполне возможно, это самое большое количество слов, которые он когда-либо произносил сразу.

— Не совсем. Муж по-прежнему остается главным подозреваемым, хотя я хочу пересмотреть улики, — говорю я почти рассеянно.

— У тебя есть другие подозреваемые?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица мрачное, глаза устремлены на дорогу.

— Ты знаешь, что я не могу этого сказать, — добавляю я в шутку, немного удивляясь его внезапному интересу к этому делу.

— Правильно, — говорит Марчелло, хотя его тон кажется не слишком убедительным.

— Ты закончил с выпускными экзаменами? — Я меняю тему. Он учится на первом курсе юридической школы, хотя я не могу себе представить, как это сложился для него, учитывая его антисоциальные наклонности.

— Да. — Это все, что он говорит, и, покачав головой, я замолкаю. Я знаю, что вряд ли получу от него больше.

Мы добираемся до жилого дома, и каждый из нас идет своей дорогой.

В тот момент, когда я открываю дверь, на меня нападают мои маленькие соседи по комнате, все они толпятся у моих ног и громко мяукают.

— Я пришел, пришел, вы так сильно скучали по мне? — Уронив портфель, я наклоняюсь, чтобы взять их на руки. Не так-то просто жонглировать четырьмя кошками на руках, но наш распорядок дня уже установлен, так что они знают, что не нужно извиваться.

Я беру их с собой на диван и стараюсь одинаково гладить каждого из них. В одном приюте, в котором я работаю волонтером, кажется, всегда слишком много кошек и слишком мало средств. Почему-то я всегда в конечном итоге забираю кошек, у которых нет хозяев. Я сказал себе, что остановлюсь, тем более что они ужасно соперничают за мое внимание и могут стать довольно злыми. Но в прошлый раз, когда я увидел раненого белого котенка, которого чуть не выбросили, то не смог найти в себе силы сказать "нет" — тем более, что он напомнил мне моего кота детства Спота.

Достав немного кошачьего корма, я раскладываю его на полу и с удовольствием наблюдаю, как они дерутся за первое место.

Подумывая о том, чтобы принять душ, я направляюсь в ванную. Видеть дом таким пустым… таким одиноким, я поражаюсь тому, насколько безрадостна моя жизнь. Что мне вообще делать? Я просыпаюсь, иду на работу, потом возвращаюсь домой и снова засыпаю. Все это — нескончаемый цикл, навязанная мной же рутина, которую я вбивал себе в голову уже много лет. Возможно, встреча с Пинк дала мне большее, чем просто пробуждение мертвого либидо. Может, я наконец-то позволю себе задуматься о том, каково это — иметь теплое тело, с которым можно просыпаться утром, с кем-то, с кем можно разделить счастье и заботы…

Не в первый раз я задаюсь вопросом, что делаю со своей жизнью. Стоит ли оно того? Эта месть, которую я намеревался осуществить более десяти лет назад?

Что будет, когда я закончу? Ветер по-прежнему будет завывать в коридоре, а комнаты по-прежнему будут пусты.

Я должен признать, что есть часть меня, которая жаждет партнерства, семьи и детей… но есть и другая сторона меня, которая поклялась добиться справедливости. И почему-то они кажутся несовместимыми друг с другом.

Я никогда не смогу добросовестно приглашать опасность в свой дом, сознательно подвергать риску свою жену и детей.

* * *

На следующий день я направляюсь в мэрию на короткую встречу по делу Ромины. Его секретарша проводит меня внутрь, но я с удивлением вижу, что он не один. Мартин Эшби, известный миллиардер и финансовая сила, стоящая за мэром, небрежно поворачивается ко мне.

— Гастингс, давно не виделись, — восклицает он, поднимаясь на ноги, чтобы пожать мне руку. С тех пор, как работаю с мэром, я довольно часто сталкивался с Мартином. Можно сказать, он знает всех, кто есть кто в городе, и у меня такое чувство, что многие из них в долгу перед ним.

Я точно не знаю, как мэр и Мартин познакомились и каковы были их отношения, но необычно видеть их вместе в его кабинете. Такие встречи лучше проводить в более уединенных помещениях.

— Мистер Эшби. — Я наклоняю голову. Он указывает мне на диван, и мэр протягивает мне напиток.

— Я попросил Джастина присоединиться ко мне на поле для гольфа в эти выходные. Почему бы тебе тоже не пойти? — добавляет Мартин, кивая в сторону мэра.

— Если я буду свободен. — Я пытаюсь улыбнуться. Гольф — это скучно. Играть в гольф с этими людьми было бы еще скучнее.

— Ну же, Гастингс. Это чудо, что я наткнулся на тебя. Сколько прошло… год? Да, один или два года с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Только не говори мне, что ты намеренно избегаешь меня. — Его тон шутливый, но я вижу скрытую угрозу. Мартину нравится следить за всеми, и, похоже, это касается и меня.

— Я приложу все усилия, — произношу я, надеясь, что этот ответ будет лучше.

— Ты должен как-нибудь заглянуть ко мне домой, познакомиться с моей дочерью. Ты ведь не женат, верно? — продолжает он, и я сохраняю свое выражение лица.

— Верно, — отвечаю я, стиснув зубы. Мне не нравится, к чему он клонит.

— Чудесно. Думаю, тебе понравилась бы моя дочь. Миниатюрное маленькое создание и под моей защитой. Из нее получилась бы идеальная домохозяйка. — Он хвалит ее достоинства, и мне приходится подавить желание закатить глаза. Кто-нибудь сказал ему, что мы больше не в 50-х годах? — Да, — продолжает он, оглядывая меня с ног до головы. — Думаю, вы двое отлично подошли бы друг другу.

— А сколько лет вашей дочери? — Я пытаюсь немного сменить тему разговора, не желая, чтобы в следующую секунду он объявил меня своим зятем.

Он делает паузу, прищурив глаза, как будто пытается вспомнить.

— Ей только что исполнилось девятнадцать. Она созрела для отношений. — Он многозначительно приподнимает бровь, глядя на меня, и