непосредственный начальник. Это оябун Акира Гото-сан. Сэйдзё Инагава-сан, оябун Инагава-кай. И Акихито-сама, наш микадо. Только эти люди имеют право указывать мне, что я должен делать на благо государства и его жителей. А если какие-то отбросы общества пытаются оспорить веками сложившиеся законы и правила Ниппон, так цепные псы Страны Восходящего Солнца готовы исправить ошибку.

В комнате мертвая тишина. Еле слышно хрипят старцы, с трудом заглатывая воздух.

Неожиданно я слышу, как меня спрашивает Акихито-сама:

– Вы считаете, что мои советники ошиблись? И собранная ими информация не соответствует действительности? И единственные, кто может исправить это – борекудан?

– Если мой микадо хочет выслушать мое мнение, я с радостью им поделюсь.

Очередной поклон. Напротив меня сидит человек, который является фигурой номер один в Ниппон. Мало того – это местный феномен, который вряд ли кто-то из иностранцев сможет понять. Для японца император – олицетворение бога на земле. Единственный представитель небесной власти, чье слово незыблемо и способно перевернуть землю. Слухи о том, что именно императорская семья первой обнаружила у себя одаренность не подтверждаются и не опровергаются. Потому что Акихито-сама – он старший над всеми гражданами. И он же выступает в роли третейского судьи при любых серьезных конфликтах. Встретить его вживую, даже просто на официальном мероприятии “день открытых дверей в Акасаке” – уже счастье для большинства жителей страны. А мне позволили высказать, что я думаю о происходящем.

– В настоящий момент в Ниппон существует скрытый раскол между обычными людьми и одаренными. Большинство абэноши честно служат государству и используют открывшиеся возможности на благо общества. Но есть и такие, кто считает себя новой элитой, с презрением относится к обычным японцам и всячески пытается принизить достоинство старых кланов, столетиями служивших опорой трону. Из-за подобных недостойных высокого звания возникают конфликты, растет напряженность и люди вешают ярлык “колдуна” на абэноши. Если продолжать следовать старой политике замалчивания проблемы и не пытаться в ней разобраться, мы вполне можем через несколько лет получить взрыв накопившегося негодования… Я не специалист в том, как стоит управлять государством. И я не специалист в том, каким образом можно лечить запущенные социальные болезни. Я хочу сказать одно: Инагава-кай всегда поддерживала микадо. И во время войны, и в мирное время. Всегда. Я, как член клана, готов повторить. Новая псевдо-элита может враждовать с японцами, посчитав себя равным богам. Их прихлебатели могут подпевать, восхваляя выдуманные достижения и поливая грязью обычных граждан. Но борекудан всегда следовал данному слову и по приказу микадо выполнит любой приказ. И я, как верный сын клана, поступлю точно так же. Если империи понадобятся цепные псы, микадо только нужно указать пальцем и скомандовать “фас”. Мы умрем за господина, но выполним любую поставленную задачу. Так было. Так есть. И так будет.

Акихито-сама раздумывал больше минуты, прикрыв глаза. Затем чуть повернулся к высунувшемуся из тени советнику по специальным поручением и начал диктовать:

– Думаю, Тэкеши-сан можно отпустить. Он не виноват в инциденте. Настоящие зачинщики выявлены полицией, ущерб городу будет компенсирован службой опеки над абэноши под руководством Ито-сан.

Генерал склоняется в поклоне. Дождавшись, когда он снова займет вертикальную позицию, император продолжает:

– Тэкеши-сан продолжит учебу, закончит старшую школу. После чего сделает выбор, чем захочет дальше заниматься. Разумеется, строго следуя законам государства, как и положено настоящему японцу. Если же кто-то попытается притеснять молодого человека, он всегда сможет прийти в секретариат и подать жалобу.

Убедившись, что основная речь закончена, вставляю пару своих “копеек”:

– Выполнить просьбу микадо для меня – почетно. Школа Мейхо будет гордиться моими успехами… Но если кто-то вздумает посягнуть на мою честь, я воспользуюсь кодексом “Трех колец” и принесу в секретариат головы тех, кто посмел встать на пути. Пусть я выгоревший абэноши, но законы бусидо и правила кодекса чту и выполняю, как завещано предками. Мой господин решит, нарушил ли я какие-либо границы.

– Хорошо, пусть будет так… Тэкеши-сан, вы подождете в приемной. Вам вручат официальный документ из имперской канцелярии о том, что в произошедшем инциденте нет вашей вины и у меня нет причин высказывать недовольство. Думаю, это снимет любые вопросы у чиновников.

– Могу ли я задать вопрос, господин? – кланяюсь, жду разрешение.

– Да?

– Что мне следует сообщить журналистам? Наверняка они захотят задать какие-либо вопросы.

– Журналисты… Думаю, господин Фудзивара-сан подскажет вам, как лучше общаться с прессой. – “Снулая рыба” кланяется. Так, вот и его фамилию узнали. – Тэкеши-сан может идти. Остальных прошу остаться.

Поклон. Встать. Еще поклон. Подойти к раскрывшимся дверям, поклон микадо и второй – сидящим за столом. Выйти спиной вперед в коридор, застыть в поклоне. Жду, когда Фудзивара-сан встанет рядом и дверь наконец-то закроется. Все, теперь я готов следовать в приемную и ждать документы, вместе с инструкциями про журналистов.

* * *

Посмотрев на обиженных советников, Акихито-сама про себя усмехнулся: а крепко им досталось. Собирались устроить здесь шоу для господина, вот только новые роли не понравились. А парень – молодец. Вежлив, но не подобострастен. И абсолютно однозначно выстроил иерархию подчинения, напомнив окружающим, кто в самом деле обладает реальной властью в стране. Не чиновники, не временные фавориты – а исключительно Тэнно – Небесный владыка.

– Господа, ваше заключение о проведенной встрече хочу получить к завтрашнему утру. В том числе рекомендации, как в будущем избежать подобных инцидентов со стрельбой в Токио и стране в целом. Для вас, Ито-сан, хочу напомнить. Давить на юношу не нужно. Он вполне адекватен, после завершения школы повзрослеет и наверняка выберет хорошую работу.

– Господин, он член организованного преступного клана, – не удержался один из стариков.

– И что? Если Тэкеши-сан нарушит закон, будет отвечать как любой из моих подданных. И он это прекрасно понимает. А иметь под рукой верных цепных псов империи, готовых умереть за меня… Не вижу в этом ничего плохого. Это даже полезно, помнить нам и не давать забывать другим. Кто в самом деле вдруг вздумал называть себя новыми божествами.

Захожу в комнату, где меня ждут парни. Оба встали, кланяются. Отвечаю, усаживаюсь между ними. Тихо говорю, чтобы порадовать:

– Микадо считает, что мы все сделали правильно. Не опозорили честь клана, честь наших семей. К нам