— О, это продлится недолго, — улыбнулся Каэм, вставая, чтобы взять котелок и перелить в него содержимое чаши. — Сейчас я доделаю зелье и дам ему настояться двадцать четыре часа. После чего Тэн-Шиилит получит свои десять порций, и к ней вернётся прежний облик.

Десять порций? Он с ума сошёл?! Я же лопну!

На живом личике Ани появилось некое подобие сочувствия. Девочку явно кто-то подтолкнул смириться с будущей невесткой, раз уж брак Каэма с ней неизбежен.

— Да, не завидую я ей… От Каль-Иэрэма не приходило писем? Злодеев, — это слово в устах Ани прозвучало совсем по-детски, — ещё не нашли?

Каэм подвесил котелок на цепи в очаге и небрежным движением руки зажёг огонь.

— Нет. Сестра, я уверен, что у тебя найдутся дела за пределами моей лаборатории, — он говорил, не отрывая глаз от пляшущих оранжевых языков пламени. — Ты видишь, я занят. Это зелье требует полной сосредоточенности.

Аня надула губы и заявила:

— Ну, ты же смешал, поставил, теперь оно только закипит, и всё!

— Не только, — снисходительно откликнулся брат, — надо будет добавить экстракторгхэи, вторую дозу измельчённых стеблей и корня лирисет-травы, а также…

Я принялась пить из миски, изучая лицо Ани, пока дракон нудно перечислял, сколько всего он ещё сделает. Под конец она не выдержала и перебила:

— А можно я здесь останусь? Я давно хотела посмотреть, как ты зелья варишь! Ну пожалуйста, — тон её сделался просительным.

Каэм непреклонно покачал головой:

— Нет, Ания, в другой раз. Это зелье очень важное и…

— Ты всегда так говоришь! — закричала маленькая драконесса, и соловей взлетел у неё с плеча, словно испугавшись. — Тебе просто наплевать на меня и мои желания! Ты никого не любишь, у тебя кусок льда вместо сердца!

— Ания… — предупреждающе начал Каэм, но она отмахнулась точно таким же жестом, каким он сам отмахивался от Хаарвена:

— И не говори мне ничего! Я всё утро себе места не находила, думала, как вы там! Да ну тебя!

Соловей замахал крыльями и устремился в коридор, издавая писк, а вспыльчивая Ания вылетела за ним и захлопнула дверь с таким грохотом, что котелок покачнулся на цепи, а на столе задребезжали склянки.

Несколько мгновений стояла тишина, а затем Каэм покосился на меня. Я притворилась, что самозабвенно жую зелень, которая, правду сказать, мне порядком надоела.

— Хмм… продолжим. Надеюсь, вы не слишком смущены э… темпераментом моей сестры, достойная Тэн-Шиилит, — на губах Каэма мелькнула невесёлая усмешка. — У вас будет много времени, чтобы наладить с ней отношения.

С этими словами он занялся зельем. Я доела зелень, горчившую во рту, допила воду и вернулась на тёплый камушек. Вспышка Ании не давала мне покоя: она всего лишь хотела побыть со старшим братом, которого наверняка любила в глубине души. А он… похоже, действительно бесчувственный. Если так подумать, Каэм с Хаарвеном у меня на глазах расправились с десятком человек, как с ничтожными букашками. И если Хаарвен после этого выглядел мрачным и поспешил удалиться в свою комнату в замке, то Каэму, думала я, всё равно. Походя убил и выбросил из головы. Враги… ну и что, что враги, это были живые существа. Не ровня ему, дракону, но… И тут я зябко поёжилась, невзирая на тепло от камушка — сама была «не ровней» драконам, и хорошо бы после превращения со мной не обошлись, как с тем последним головорезом! Сначала допросят, а потом и прикончат на месте.

— Вот и всё, — ворвался в мои думы удовлетворённый голос Каэма. Он успел добавить оставшиеся ингредиенты, второй раз вскипятил зелье в котелке и снял его с огня. Водрузил на подставку, щёлкнул пальцами, гася пламя. — Для таких случаев, достойная Тэн-Шиилит, у меня есть специальные песочные часы с большими колбами.

Он нагнулся и извлёк их из-под стола. Перевернул и установил солидную стеклянную штуковину на столе, между террариумом и остывающим котелком.

— Завтра решится ваша участь, Тэн-Шиилит, — заявил дракон, отряхнув руки. Ох, не нравилось мне всё это… И тревога не оставляла, хоть и не такая сильная, как в горах.

Наше уединение прервал пергамент. Он материализовался в середине комнаты и, светясь, заговорил незнакомым мужским голосом — звучным и глубоким:

— Я, альгахри белых драконов Найварис, благородный Иэрэм из рода Каль, приветствую тебя, благородный Каэм из рода Ирр. У меня для тебя важные новости.

VIII

Вечером Аня устроила мне прогулку по всему замку. Принесла на первый этаж, где мы напугали поварят на кухне; представила меня всем слугам, какие только попались навстречу; поднялась вместе со мной наверх, в башню, где обнаружилась маленькая комнатка. Чтобы хорошенько осветить её, Аня сотворила красивые рыжие шарики из пламени и оставила их висеть в воздухе.

Здесь стояли кровать, стол, скамеечка, и всё накрыто плотной тёмной тканью — видимо, чтобы не покрылось толстым слоем пыли. Из квадратного окошка открывался вид на бескрайние иллюзорные леса. Если долго на них смотреть, казалось, будто они мерцают и вот-вот вспыхнут ослепительным светом.

Аня встала у окошка, держа меня на одной ладони и поглаживая мне чешуйки другой.

— Помню, когда вы только увидели все эти деревья, Тэн-Шиилит, то очень удивились: кто поддерживает иллюзии? Ведь на это уходит много сил.

Я пискнула, горя желанием услышать ответ.

— А я сказала, — Аня смешно наморщила нос, — что под лесами есть ещё одно подземелье, а там — величайший артефакт, источник силы, питающий иллюзии. И добавила — мол, если откопать и забрать этот источник, то вы, Тэн-Шиилит, станете самой могущественной драконессой на свете.

Я живо представила себе, как обрадовалась Тэн-Шиилит подобному известию. Наверняка обдумывала план устроить раскопки под иллюзорными лесами. Аня тем временем тихонько рассмеялась:

— Надеюсь, вы меня простите, потому что всё это было враньём от начала до конца! Нет никакого источника, просто наше подземелье так пропитано тысячелетней магией рода Ирр, что иллюзии держатся сами по себе. Иногда они ослабевают — видите, как будто волна пробежала, и цвет зелени потускнел? А потом вновь становятся сильнее. Днём это лучше видно, чем сейчас… Знаете, с иллюзиями веселее. Кажется, что всё это и правда настоящее — деревья, трава, небо над головой и яркое солнце. Кажется… пока не выглянешь на поверхность земли.

Голос Ани становился грустнее и грустнее с каждым словом, пока она не замолчала. Я дружелюбно пискнула и потёрлась о её руку — мол, не печалься, я рядом. На детском лице Ани расцвела слабая улыбка:

— Знаете, а ящерицей, Золотком, вы нравитесь мне куда больше… Ой, простите! — спохватилась она с