– Ну что же, придется ждать, – произнес Кирилл.

– Да, но… вы же слышали, что аукционист сказал, что у нас есть на все про все один час, – недоумевал профессор.

– Да и непонятно, сколько можно прождать, – произнес Николай. – Насколько я понимаю, в 17.30 рукопись должна быть уже в руках у Жардима, чтобы успеть, как следует оформить лот.

– И что же нам делать?

В этот момент в магазин вошли две женщины.

– Мадам, чтобы вас не отвлекать от работы, мы выйдем, – сказал Николай. – Напротив вашего магазинчика кафе, мы с русскими господами будем там. Если объявится или позвонит мсье Куртуа, будьте любезны сообщить нам.

– Да, да, конечно!

Они вышли из магазина и, перейдя через дорогу, зашли в кафе. Оно было полупустым, и скучавший официант обрадованно тут же направился к ним, держа в руках папочки с меню.

– Здравствуйте, господа! Прошу ознакомиться с нашим меню.

Официант положил перед каждым меню, но Николай предупредил его:

– Нет, нет! У нас, к сожалению, мало времени. Принесите, пожалуйста, три капуччино.

– Хорошо! – немного разочарованно произнес официант и, собрав папки с меню, направился к стойке бара. – Сделай им три капуччино.

Они пили кофе молча и в некоторой растерянности. По очереди поглядывали в окно в надежде увидеть там хозяина книжной лавки. Николай изредка поглядывал на часы. И тут у него зазвонил телефон. Он достал его, глянул на экран, нажал на кнопку.

– Алло!.. Как так снимается? Почему?.. Что значит исчез?..

Профессор Мышкин с Кириллом оба напряглись, у Кирилла даже задрожали пальцы рук.

– Да мы, собственно, рядом с его книжной лавкой, его действительно здесь нет… Продавец сказала, что ему кто-то позвонил, он с ним долго ругался, потом взял портфель с какими-то бумагами и ушел… Понятно! Конечно, нет смысла, если лот снимается. До свидания, мсье Жардим! Очень жаль, что так вышло.

Николай отключил телефон, положил его перед собой на стол. Ни профессор, ни Кирилл не знали французского, но смысл разговора был им понятен.

– Куртуа куда-то исчез, рукопись на аукцион не поступила, лот снят с торгов, – коротко доложил Николай.

– Ч-черт! – выругался Кирилл. – Я звоню шефу. – Он достал из кармана телефон, набрал нужный номер. Карамазов довольно долго не отвечал, и Сошенко начал читать заклинание:

– Сергей Филиппович, возьмите трубку. Сергей Филиппович, Ницца на проводе…

Наконец ему ответили.

– Сергей Филиппович! Добрый день! Это я, Кирилл.

– Да, Кирилл, я тебя слушаю. Как дела с аукционом?

– Отменили аукцион, Сергей Филиппович.

– Что значит отменили?

– Дело в том, что владелец рукописи пропал вместе с рукописью…

– Как это пропал?

– Ну вот, его сотрудница сказала нам, что ему кто-то позвонил, он взял портфель с какими-то бумагами и ушел. И больше его никто не видел.

Карамазов долго молчал, скребя пальцами по груди, соображая, что бы это могло значить.

– Алло, Сергей Филиппович!..

– Да помолчи ты, я думаю! – огрызнулся Карамазов. – Николя там далеко?

– Да нет, рядом. Мы все втроем здесь. И Виктор Алексеевич…

– Дай ему трубку!

– Виктору Алексеевичу?

– Николя дай трубку! Там, на солнце, у тебя, наверное, мозги расплавились?

Кирилл обиженно поджал губы и протянул телефон Николаю, одними губами зашептав:

– Тебя шеф.

Николай взял трубку.

– Я вас слушаю, шеф.

– Ты вот что, Николя. Сбрось мне на почту все подробности, что, как, почему. Уточни, что случилось с этим, как его… Ну, владельцем?

– Мсье Куртуа, – подсказал Николай.

– Во, во! Не иначе как происки конкурентов. Словом, держи меня в курсе.

– Понял, шеф. А сейчас что нам делать?

– Пару дней, до полного выяснения обстоятельств, пусть профессор с Кириллом подождут, а потом, когда все выяснится… ну, или наоборот, ничего не прояснится, заказывай им обратные билеты.

– Понял!

– Все, отбой!

Карамазов отключил телефон, бросил его на прикроватную тумбочку и откинулся на спину.

– Уроды, блин!

– Что-то случилось, дорогой? – прижалась к нему, обняв, голая пышногрудая блондинка.

– Да так, кое-какие неприятности.

8

Николя сидел в своем гостиничном номере и работал с ноутбуком. За дни отсутствия в офисе накопилось немало дел. Он смотрел, какие вопросы можно решить на расстоянии, и тут же давал по электронной почте распоряжения оставшимся в Париже сотрудникам. Пару раз звонил по телефону. Параллельно в комнате негромко работал телевизор (как говорил сам Николя – для фона).

Но вот он отвлекся от ноутбука и внимательнее глянул в экран телевизора – там шла какая-то передача, которую вдруг прервали.

– Просим прощения у наших телезрителей за то, что прервали наше шоу, но у комиссара полиции есть важное сообщение.

Николя сделал звук погромче и стал внимательно слушать полицейского.

– Как вы знаете, вчера в нашем городе произошло зверское убийство в саду Виллы офицеров – тремя ударами ножа в грудь и живот был убит некий мужчина. Благодаря усилиям нашей славной полиции труп был опознан: им оказался владелец книжной лавки Пьер Куртуа, семидесяти трех лет. Убийство было совершено между 15 и 16 часами. Просим всех жителей Ниццы, кто оказался случайным свидетелем преступления или кто был в это время рядом с Виллой офицеров и мог видеть предположительного убийцу, позвонить по телефону, который сейчас появится на ваших экранах.

Тотчас же на экране вместе с телефоном полиции появился и портрет Куртуа.

Николя некоторое время ошарашенно смотрел в телевизор, затем выключил его, отодвинул в сторону ноутбук и выскочил из номера. Через минуту он уже был в номере профессора Мышкина.

– Профессор, вы не смотрели телевизор?

Глядя на перекошенное лицо француза, Мышкин испугался.

– Я же не понимаю по-французски, Николай. Но, судя по вашему виду, что-то случилось в городе?

– Случилось! Не то слово! Помните, мы с вами хотели свернуть на бульвар Гамбетта, но там было оцеплено полицией здание Виллы офицеров?

– Как же, как же! Там кого-то убили.

– Убили, профессор! И не кого-то, а нашего с вами Пьера Куртуа, владельца многих бесценных рукописей.

– Как Куртуа?! – профессор Мышкин от неожиданности даже присел в стоявшее рядом кресло. – А рукописи?

– Мсье Мышкин, вы же помните, нам женщина в книжной лавке сказала, что Куртуа сунул какие-то бумаги в портфель и ушел с ним. Не из-за этого ли портфеля с рукописями и зарезали человека?

– Боже мой! Вот так дела!

Николай нервно прохаживался по комнате, а лицо профессора стало покрываться пятнами.

– И что же нам делать?

– Нам? А что мы можем сделать?.. Разве что… Сообщить полиции об этом самом портфеле. Это объяснит им хотя бы мотив убийства.

– А может быть, портфель остался на месте преступления? Ну, где-нибудь в кустах. Там