Естественно, ни мать, ни отец Светланы не догадывались о причине покушения на самоубийство дочери. А визит учителя восприняли именно как беспокойство о судьбе бывшей ученицы.

– Как она?

– Врач сказал, что, если бы «скорая» опоздала хотя бы на пару минут, Светочку могли бы и не спасти.

– А я и не просила меня спасать.

Услышав рядом с собой знакомые голоса, Светлана открыла глаза и заговорила слабым голосом. К лицу ее постепенно возвращался прежний цвет, но оно все еще оставалось неестественно бледным. Достоевский приблизился к ней, бросил косой взгляд на соседнюю кровать, склонился над Светланой и полушепотом спросил:

– Скажи мне, Света, зачем ты это сделала?

– Да вы садитесь, Илья Иванович, а я выйду, чтобы не мешать вам, – вздохнула мать, придвинула Достоевскому стул и направилась к выходу.

– Спасибо!

– А вы не догадываетесь? – устремила Светлана взгляд на Достоевского.

Он сел на стул, грустно посмотрел на девушку, осторожно взял ее ладонь в свою, теребя пальцы.

– Послушай, Света. Запомни мой прощальный тебе совет: никогда не делай назло кому-нибудь вред себе и своему здоровью.

– Я люблю вас, Илья Иванович.

– Ты мне тоже нравишься, Света. Ты хорошая девушка. Красивая. Найдешь еще себе парня, которого полюбишь и который тебя полюбит, выйдешь за него замуж…

Он не договорил. Светлана замотала головой, прикрыла глаза и заплакала. Он в растерянности глянул на мужчину, сидевшего у соседней кровати.

– Как бы ей хуже не стало, – сказал тот.

– Зачем, зачем меня спасли? Уроды! Кто их просил!

Светлана запричитала, дернула руку с торчавшим шприцем от капельницы. Достоевский вскочил, растерянно глядя на закапавшую вниз мутноватую жидкость. Ему на помощь тут же пришел сосед. Он ловким движением вставил шприц в резинку, опоясывавшую бутылек с жидкостью, а Ихменевой сказал:

– Согни руку в локте, дочка.

Ихменева послушно согнула руку.

– Надо бы сестру позвать. Вон, у ее изголовья кнопка вызова.

Достоевский нажал на кнопку и глянул на часы, а пока медсестра шла в палату, стал прощаться с девушкой.

– Послушай меня, Света! Меня там такси ждет, я в аэропорт опаздываю. Прекрати истерику и пообещай мне, что ты больше не будешь делать глупостей. А я, как устроюсь в Москве, пришлю тебе на твое «мыло» свои новые координаты. У тебя адрес не поменялся?

Она покачала головой.

– Отлично! И еще инстаграм свой пришлю тебе. Договорились?

Светлана кивнула. Вошла медсестра, Достоевский виновато улыбнулся. В палату заглянули испуганные мать с Валиком.

– Вот, Света нечаянно рукой дернула, и шприц выпал.

– Ничего страшного! Поработай кулачком, – сестра быстро ввела шприц в вену. – Помогает тебе капельница?

– Я не знаю, – слабым голосом ответила Ихменева.

– Ладно! Доктор тебе еще несколько процедур назначил.

Медсестра вышла, Достоевский снова присел на стул и приблизился к самому лицу Светланы.

– Мне уже бежать нужно! Не чуди больше, Светик, ладно?

Он поцеловал ее сначала в обе щеки, потом слегка приложился к губам, тут же встал и направился к двери, больше ни разу не оглянувшись.

Щеки Светланы зарделись от счастья.

В аэропорту объявили посадку на рейс до Москвы. Достоевский направился к нужному сектору. В этот момент у него зазвонил телефон. Он поставил спортивную сумку на пол, вынул из кармана мобильник, глянул на высветившийся номер.

– Алло!

– Илья Иванович? Это Крупенин. Не отвлекаю вас? Добрый день!

– Я вообще-то в аэропорту, Борис Борисович.

– Далеко собрались, если не секрет?

– В Москву.

– Понятно! Вы ведь теперь знаменитостью стали. У меня, собственно, вопрос по делу. Надеюсь, что не опоздал.

– Я вас слушаю, Борис Борисович.

– Надеюсь, вы не забыли, что я ваш первый издатель. Кстати, ваши «Уроды» неплохо расходятся.

– Это приятно!

– Да, так вот я хочу вам предложить договор на издание «Дуэлянтов».

Достоевскому было приятно слышать такое. Он еще не привык к тому, что не он, а ему звонят издатели с предложением. Но быстро взял себя в руки и как можно спокойнее произнес:

– Смотря какой гонорар вы предложите. Я ведь переезжаю в Москву, мне нужно будет там обустраиваться. Сами знаете, жизнь там дорогая.

– Сколько бы вы хотели?

– Тысяч пять долларов положите?

– Для нас это довольно большая сумма, – после некоторого раздумья ответил Крупенин. – Хотя бы в два раза уменьшите ее.

Достоевский задумался. Диктор еще раз объявил посадку на рейс до Москвы. Достоевский взял сумку, закинул ее на плечо и неспешно направился к сектору вылета.

Крупенин подождал некоторое время и, не услышав ответа, снова заговорил сам:

– Алло! Илья Иванович, вы слушаете?

– Да, да! Я вас слышу, я просто думаю.

– Я, по ходу, хочу предложить вам еще один вариант. Наше издательство готово заключить с вами трех-пятилетний контракт на написание трех-пяти романов. То есть по роману в год. Гонорар, при вашем согласии, обсудим отдельно. Как вам такой вариант?

– Предложение интересное. Я подумаю. Только можно отвечу вам недельки через две?

– Да нет вопросов!

– Тогда до свидания!

– До свидания, Илья Иванович! И привет столице!

– Спасибо! Обязательно передам! – засмеялся Достоевский.

Конец