1. Три сына Ноя, Сим, Иафет и Хам, родившиеся за сто лет до потопа, первые спустились с гор на равнины, поселились здесь и убедили прочих людей, сильно боявшихся низин и неохотно спускавшихся с возвышенных мест вследствие опасения (нового) потопа, смело последовать их примеру. Равнина же, на которой они для начала поселились, называется Сеннаар[40]. Когда же Господь Бог повелел им выделить из своей среды часть людей, вследствие сильного их размножения, и послать их на новые места, чтобы им не ссориться между собою и чтобы они, обрабатывая большое пространство земли, имели полный достаток в плодах, они по невежеству не повиновались Господу Богу и потому подверглись бедствиям и испытали результаты своей греховности. Когда же среди них значительно увеличилось количество молодежи, Господь Бог снова приказал им разделиться и расселиться. Они же (и на этот раз) ослушались повеления, так как, с одной стороны, полагали, что владеют всем своим имуществом не по благости Господней, а с другой – были того мнения, что их собственная сила является причиной их настоящего благополучия. К этому неповиновению воле Господа Бога они присоединили еще предположение о злом умысле Божества, которое будто побуждает их к расселению, чтобы тем легче справиться с ними.

2. К такому дерзкому ослушанию относительно Господа Бога побудил их Нимврод[41], внук Хама, сына Ноева, человек отважный и отличавшийся огромной физической силой. Он убедил их не приписывать своего благоденствия Господу Богу, а считать причиной своего благополучия собственную свою доблесть. Спустя немного времени Нимврод стал домогаться верховной власти, будучи убежден, что люди только в том случае перестанут бояться Бога и отпадут от Него, если согласятся жить под властной защитой его, Нимврода. При этом он хвастливо заявлял, что защитит их от Господа Бога, если бы Тот вновь захотел наслать на землю потоп. Он советовал им построить башню более высокую, чем насколько могла бы подняться вода, и тем отомстить за гибель предков.

3. Толпа единодушно выразила желание последовать предложениям Нимврода и стала считать повиновение Господу Богу (позорным) рабством. И вот они начали строить башню, не щадя рвения и усилий. Вследствие множества рабочих рук башня росла скорее, чем можно было бы раньше предполагать, причем ширина ее была столь велика, что вследствие этого вышина ее не так бросалась в глаза зрителям. Строилась она из жженого кирпича, залитого асфальтом, чтобы вода не могла проникнуть в нее. Видя такое их безумие, Господь Бог, хотя и решил не губить их совершенно, несмотря на то что они могли бы быть благоразумнее вследствие примера гибели прежних людей от потопа, однако посеял между ними распрю, сделав их разноязычными и тем самым вызвав среди них непонимание друг друга. То место, где они построили башню, называется теперь Вавилоном вследствие происшедшего здесь смешения языков, вместо которых раньше был один всем доступный: евреи называют смешение babel[42]. Об этой башне и смешении языков упоминает также Сивилла[43], выражаясь следующим образом: «Когда все люди говорили еще на одном языке, некоторые из них начали строить страшной высоты башню, чтобы при помощи ее взойти на небо. Боги, однако, наслали ветры, сокрушили башню и при этом дали каждому (из строителей) особый язык. Отсюда и город стал называться Вавилоном». Относительно же так называемой находящейся в Вавилонии сеннаарской долины Гекатей упоминает следующее: «Те из жрецов, которые спаслись, отправились в Сеннаар в Вавилонии, захватив с собою священные доспехи Зевса Эниалия» [44].

В конце концов люди вследствие своего разноязычия стали расходиться и расселились повсюду по земле, кто куда попадал или куда кого привел Господь, так что вся суша, как внутренние, центральные места, так и береговые полосы, покрылась населением. Явились также и такие люди, которые переправились на кораблях на острова и заняли их. Некоторые народы сохранили при этом свои прежние, основные названия, другие их переменили, третьи, наконец, приняли имена, по их мнению, более понятные своим (новым) соседям. Виновниками такого нововведения являются греки, так как с течением времени они стали искать особенной славы в том, что украшали разные племена названиями, свойственными им, самим грекам, и навязывая им свое собственное государственное устройство, как будто бы те племена были одного с ними происхождения[45].