таким холодным и бесчувственным вдруг предложил свою помощь, не бросая девушку на произвол судьбы.

Я оторвалась от любимого лица и посмотрела в окно. Только вот, что придумать, когда он узнает про эко?! Что его не было. Договорить нам не дали. Но по его выражению, было ясно, что этому объяснению он тоже с огромным трудом верит, хоть и сам предположил. Тем более я не подтвердила догадку. Не успела. А Темный, уверена, сейчас все обдумает и отбросит эту мысль, ибо если у них все так ответственно, то поступок с эко получится еще более нелогичен и непонятен, чем расставание.

Я глубоко вздохнула, чувствуя нарастающее волнение, а этого допускать нельзя. И вообще, план был со временем забыть босса, а не получать удовольствие от его горячих рук до самых родов так понимаю. Этим я себе только хуже сделаю, но и выбора теперь нет. Остается лишь насколько возможно оттянуть неизбежное с расспросами о потенциальном отце, а потом… а потом рассказать правду. Все-таки здоровье малыша гораздо важнее, нежели отношения Тиграна ко мне. Пускай возненавидит за обман, зато ребенка не бросит. В этом я уже была уверена, поскольку глубоко оценила сегодняшний поступок поделиться энергией и решение продолжить помогать. Похоже в эзотерическом мире своих не бросают и это вызывает подчеркнутое уважение.

— Маргарита Андреевна, Вас, как всегда, в Гранд Карат? — спросил водитель, назвав гостевой дом, в котором я обычно останавливалась во время командировки.

— Вначале заедем ко мне, — опередил с ответом босс, а потом нажав на кнопку, активировал выдвигающееся звуконепроницаемое темное окно-перегородку между нами и водителем. — Маргарита, тебе лучше остановиться у меня. Дом большой, места хватит.

— Удобно ли? — посмотрела на него с удивлением. Тигран не любит, когда нарушают его личное пространство. И очень ценит время и место, где можно побыть одному. И его дом — это то самое место.

— Удобно. Займешь второй этаж. Там есть все необходимое. Даже мини буфет с кухней. Считайте, что гостевой номер, только лучше.

— Но тем не менее Вы будете знать, что в доме есть еще кто-то.

— И что? — спросил он, посмотрев на меня нахмурив брови. — Зато ты все время будешь под присмотром, а я рядом, если, — указал он глазами на живот, — срочно понадобиться помощь.

— Я могу просто к вам приехать. Гранд Карат в десяти минут. Ну, правда, мне будет очень неспокойно, зная, что я своим топотом сверху возможно нарушу ваше излюбленное времяпрепровождение порелаксировать уйдя в себя.

Уголки его губ дрогнули, превратившись еле заметную улыбку, отчего лицо преобразилось и стало еще более привлекательным.

— Не думал, что у тебя такие большие стопы, чтобы громко шлепать. Что за бред, Абрамова?! — и снова серьезное выражение. — У меня отличная звукоизоляция. Не переживай. Можешь хоть прыгать, ты мне не помешаешь. И прекращай упрямиться. В твоем положении это глупо. Ты ведь даже не понимаешь, насколько все серьезно и важно вовремя дать ребенку то, что ему нужно, иначе, если он родится, это может повлиять на всю его дальнейшую жизнь, — отчитывал он меня строгим тоном. — Или ради своего личного комфорта и спокойствия готова рискнуть?

— Нет, — отрицательно мотнула головой, снова испугавшись. Надо бы потом спросить, что именно он имел в виду.

— Тогда отменяй бронь и закончим этот бессмысленный разговор.

Я молча кивнула и достала планшет. Несмотря на вновь появившуюся внутри тревогу за дитя, вопреки здравому смыслу, в душе появилась хоть и маленькая, но все же надежда на взаимность. И я ничего не могла с этим поделать. Ситуация так быстро менялась, совершенно не давая опомниться, нагоняя шальной дурман на лучший исход. Не иначе дело рук мистических сил, которые явно хотят, чтобы сын и отец были рядом.

Глава 11

Примерно через час пути автомобиль въехал во внутренний двор и остановился у главного входа двухэтажного из красного кирпича дома.

Мы вышли из машины, затем несколько шагов по ступенькам и Тигран открыл передо мной тяжелую дверь, чтобы войти внутрь.

— Добрый вече Тигран Романович, Маргарита Андреевна, — глухой, но вполне бодрый голос пожилого мужчины поприветствовал нас. Это был присматривающий за домом. — Надеюсь полет и дорога была легкой.

— И тебе добрый, Константин, — сказал босс, разминая мышцы спины руками, проходя вперед по просторному холлу. — Добрались без происшествий.

— Хорошо, — кивнул Константин. — Тогда я могу идти или еще что-то нужно?

— Нет. С тобой свяжутся. Ты свободен.

Константин ушел, и мы остались одни.

— Маргарита, если проголодалась, закажи еду на дом, а пока будешь ждать в холодильнике есть фуршет-закуска. А мне уже пора выдвигаться на встречу. Вернусь поздно ночью, а то и рано утром. Дом под охраной. Ни о чем не беспокойся.

Я нерешительно кивнула. Все равно чувствовала себя немного не в своей тарелке, поглядывая на второй этаж вверх по закрученной лестнице.

— Значит я тоже на сегодня свободна?

— Да, делай, что хочешь, — произнес Тигран, целенаправленно двигаясь к двери. — Но меня не отвлекай, сама знаешь почему. И, вот еще, раз так вышло, — вдруг резко поменял направление и подошел ко мне, застывшей возле журнального столика в холле. Его рука потянулась вперед. От неожиданности я дернулась назад, на что он нахмурился. — Понимаю. Неприятно, когда касается чужой, но пока на тебе амулет, я не могу услышать зов твоего ребенка. Только через физический контакт. Либо снимай кулон. Честно сказать так проще будет даже для меня.

И тогда ты спокойно прочитаешь все мои мысли, подумала я.

— Нет, — мотнула я головой на что он сощурил в подозрении глаза, уловив страх в голосе. Мой ответ ему не понравился. Лицо окаменело, губы сжались. — И мне не неприятно. Это машинально получилось, — сделала я шаг вперед. — Но кулон не сниму. Мы договорились, что все мое останется при мне.

— Да, договорились. Только вот почему меня не отпускает ощущение, что ты постоянно недоговариваешь?! — пристально вглядывался он в лицо, выискивает любой намек подтверждения своим словам. — Все это начинает очень сильно меня раздражать.

— Даже если так, то имею право, Тигран…Романович, — добавила я быстро, удивившись своей смелости.

— Я могу тебя заставить его снять, — склонил он голову набок все так же пристально сверля меня тяжелым взглядом.