— Офуеть, — сказал Димка: — Я думал, что в глушь забился, подальше от войны. И тут, суки, жить спокойно не дают.

— А может, хорош от войны бегать? — спросил Егор: — Сколько прошло, три года уже?

— Нихрена, я по-честному долг отдал, и уволен в запас по ранению, сам же там был, все знаешь.

— Если честно, сообщили мне, как ты сейчас живешь, — прямо ответил Егор: — Че, хорошая жизнь у тебя? Ты ж классный спец, а тут бухаешь, как не в себя. Ты, блядь, водку хлещешь, как Славик пиво.

— Знаешь, а они мне до сих пор снятся, — глухим голосом сказал Димка.

Егор молча встал, подошел к столу. Достал бутылку коньяка и две стопки. Налил до краев. Жестом подозвал Димку. Молча, не чокаясь, выпили.

Димка занюхал рукавом и продолжил: — Иногда хочется вернуться, но что-то во мне сгорело тогда вместе с танком. Хочется рвать Чужих на куски голыми руками, но не могу, понимаешь, не могу!

— Понимаю, Димка, понимаю. Как человека. А вот как бойца, как командира, нет. Да ты выжил тогда, а твой экипаж — нет. Да ты, блядь, радоваться должен, что выжил, что сможешь пойти и отомстить за их смерть. А ты. Собрался сидеть и поминать их водкой всю жизнь? Да нахуй оно им надо! Они уже в баобабов африканских переродились и растут себе в тихом оазисе, ждут, когда их дуб-командир рядом из земли вылезет, — под конец речи Егор уже почти орал. Димка, опустив голову, внимал его словам.

Простояв, неподвижно почти минуту, Димка поднял абсолютно трезвые и злые глаза на Егора: — Я подумаю над твоими словами. А ты подумай, почему Чужие не сбили твой НЛО. Раз наши радары его взяли, значит он всяко выше 20 метров над землей летел. Димка развернулся и чуть ли не строевым шагом вышел из комнаты.

Егор стоял посреди комнаты. Мысли хаотично скакали в голове с Димки на загадку таинственного летуна. — Действительно, Димка прав, Чужие обязательно должны были его засечь. Почему не сбили? Почему радар увидел цель только возле деревни? Возможно человек сотрудничал с Чужими? Нет, невозможно.

Егор махнул рукой, подошел к столу, налил рюмку и залпом выпил: — Да пошло оно все. Завтра к пацанам поеду, обещал Пашке же.

* * *

Семена рвало. Организм, только что получивший глоток спирта на пустой желудок, воспринял проникновение внутрь данного продукта как вражескую агрессию и включил режим противодействия. Он пришел в себя каком-то сарае. Как он тут оказался, Семен не помнил. Жутко болело все тело, а голова кружилась так, что двоилось в глазах, которые толком не открывались. В общем, состояние было как-будто его намотал на колесо трактор и провез пару километров. Кое-как поднявшись на ноги, он, почти на ощупь, начал исследовать сарай и почти мгновенно, ведомый каким-то шестым чувством нащупал в пыльном деревянном ящике две бутылки, наполненные прозрачной жидкостью. — Спирт, — сквозь стекло и плотную пробку определил Семен, хотя на бутылках были криво приклеены бумажки с надписью "Димкино". Свернув пробку, Сема сделал большой глоток…

Проблевавшись, Сема аккуратно закрыл бутылку и поставил на место. — Ну его нахрен, — подумал он: — Еще Димка придет, наругает. Данная мысль побудила Семена к активным телодвижениям. Аккуратно приоткрыв дверь, он осмотрелся. Он был в каком-то сарае почти на окраине деревни. Через лужу возле дверей проходила неровная цепочка следов заканчивающаяся у порога. Недалеко виднелся дом с покосившейся трубой. Возле дома стояла белая Волга, при взгляде на которую почему-то начинала усиливаться головная боль. За домом виднелся здоровенный сеновал, стояли машины, возле которых ходили какие- то мужики в военной форме и что-то разглядывали. — Тоже бухло ищут, — ехидно подумал Сема: — Хрен найдут. Он пошире открыл дверь и выскользнул наружу, правда спустя 5 секунд шустро вернулся назад, схватил бутылку спирта и вновь покинул сарай.

Пригнувшись и хромая всеми частями тела, Семен передислоцировался в кусты на опушке рядом растущего леса и, поставив перед собой бутылку, уселся на траву держать военный совет. Так, в таком виде в деревню нельзя, менты заметут сразу же, а ни документов ни денег у Семы с собой не оказалось. Зато на ладони красовалась повязка, под которой обнаружился кем-то зашитый глубокий порез. Да и намазанные йодом ссадины указывали на то, что его кто-то лечил.

— Нихрена не помню, — пожаловался бутылке Сема: — Помню, бухали, потом я на дерево какое-то лазил. Может, подрался с Пашкой? Или с дерева упал? Дерево, дерево — что-то свербело в мозгу у Семена, но память никак не выдавала нужные данные. — А как я в сарае оказался? Судя по следам, сам туда пришел… Устав думать, Семен улегся под деревом, обнял бутылку и уснул.

Пробуждение вышло странным. Во-первых, уже было позднее утро, и Сема был весь мокрый от росы, если это не мыши ночью обоссали. Во-вторых, левый глаз Семы открылся почти полностью, хотя правый, из-за синяка, почти не видел. Возможно, этому поспособствовала холодная бутылка спирта, которую Семен нежно прижимал к щеке, пока спал.

— Ну вот, теперь я какой-то полу бурят, — подумал Сема.

И в-третьих, проснулся он от звука двигателей тяжёлой техники, судя по громким матерным крикам, военной. Сема, аккуратно придерживая бутылку, выглянул из кустов. Действительно, на окраину деревни выезжали из леса танки и пытались припарковаться ровными рядами, чему всячески мешали источники матерных криков в виде офицеров.

— Так, что тут у нас, — включил встроенный анализатор Семен: — Танковая рота с усилением в виде роты мотострелков, вон БТРы из леса показались. — И ПВО с ними, — прокомментировал Сема появление из леса двух Тунгусок. Следом за Тунгусками проследовали машины снабжения и пара замыкающих танков. Колонна, наконец-то, распихалась по пустырю на окраине деревни. Двигатели затихли. Зато затопали ноги. Из техники повылазила многочисленная толпа и ринулась доставать барахло, ставить палатки и обссывать ближайшие кусты и деревья.

Глядя на этот бивачный шухер, Семён задумался: — А хули они тут делают в глуши? И он решил провести разведку.

Сунув за пазуху бутылку, Сема, в стиле танцующего слона, прокрался вдоль опушки леса поближе к стоящим грузовикам. Возле машин стояли двое солдат. По отчаянно грустным лицам и автоматам, висящим на плечах, Семен опознал в них часовых. Больше рядом никого не было.

Семен послюнявил палец и проверил направление ветра. Отошел немного в сторону, чтобы ветер дул в сторону часовых. Со вселенской грустью в глазах, словно прощаясь с лучшим другом, открыл бутылку и, предварительно сделав пару глотков,