— Отвратительно, правда? — грустно усмехнулась Рея, с ненавистью рассматривая руки и забываясь, кто перед ней стоит.

Ротмант проигнорировал девчонку, пропуская фразу мимо ушей, и, как и прошлым вечером, подошел вплотную к Рее, чтобы собрать кровь из ран. Помогать попавшим в беду студенткам и утешать их не входило в его планы, поэтому чужая боль не вызвала в нем жалости. Прежде всего, важно провести исследования, а физическое и моральное благополучие девчонки подождет.

— Вытяните руку вперед и проведите любую манипуляцию с магией.

Рея послушно подняла ладонь и направила ее на ярко горящую свечу на столе преподавателя артефакторики. Она сделала легкое движение, концентрируясь, и пламя погасло от легкого порыва ветра. Многочасовые тренировки и упорный труд не прошли даром и принесли соответствующие плоды, которые девушка охотно демонстрировала, пока болезнь не начала пожирать ее изнутри.

Ротмант не успел среагировать, как кровь крупными каплями полилась из образовавшихся ран, окрашивая белоснежную рубашку девчонки в алый цвет. Он молниеносно подставил пробирки, которые заполнились за несколько секунд, и торопливо убрал их в стол, не забывая закупорить. Рея без сил откинулась в кресло, заливая пол кровью, и пустым взглядом уставилась в потолок. Ей хотелось кричать от боли, которая с прошлого неудачного использования магии усилилась в несколько раз, но она меньше всего желала показать слабость. Роланд схватил лекарства с края стола и, грубо открыв рот неподвижной девчонки, заставил ее выпить настойку можжевельника, а после отвар калганского корня. Рея не проронила ни слезинки, крепко стиснув зубы и впившись ногтями в ладони, пока снадобья не начали распространяться по организму и действовать. Она не могла позволить прекратить исследования преподавателя из-за жалости к ней, поэтому, собрав волю в кулак, молча ждала, когда разум прояснится и красная пелена перед глазами спадет.

Ротмант пристально наблюдал за девчонкой, контролируя процесс, чтобы ей не стало хуже. Он видел, как по ее лицу стекают капельки пота, и слышал, как часто Рея дышит, запрокинув голову, и нечто похожее на сочувствие всколыхнулось в его сухой черствой душе. Когда девчонка зашевелилась и выпрямилась, потирая окровавленными руками затекшую шею, Роланд мысленно выдохнул, но внешне остался безразличным. Он медленно втянул воздух, резким движением поправляя упавшие на лицо пряди волос, и в несколько широких шагов преодолел расстояние до раковины, открывая кран с водой. Девчонка медленно поднялась, стараясь не запачкаться еще больше, и подошла к умывальнику, с наслаждением опуская израненные руки под теплые струи. Когда вода сменила свой цвет с вишневого на прозрачный, Рея умылась, не забывая про шею, и приняла протянутое мастером полотенце, наспех вытираясь.

— Я начну изучение вашей крови сегодня, — отчитался Ротмант, снова усаживаясь за работу. — Пока вам следует воздержаться от использования любой магии. И испортите мне пару амулетов на артефакторике, чтобы я назначил вам наказание. Я не хочу лишних вопросов о том, почему вы слишком часто посещаете мой кабинет. Это все.

Роланд покрутил в руках пробирку с кровью, задумчиво наблюдая за синими искорками магии, ярко вспыхивающими и гаснущими от столкновения со стеклом. Подобное явление не являлось чем-то исключительным, особенно когда волшебник долгое время не колдовал, однако Ротмант решил изучить каждую деталь. Он поднял уставшие и заспанные глаза на ученицу, которая трясущимися пальцами продевала ладони в рукава свитера и пыталась надеть сумку с учебниками на плечо, не задевая новые раны, но упрямо не просила о помощи. Артефактор несколько секунд неотрывно наслаждался бесполезными попытками Реи привести себя в порядок, а после решил проявить великодушие. Если девчонка свалится где-нибудь в коридоре или упадет в обморок у кабинета, то виноватым в первую очередь окажется он, что противоречило его планам тихо и спокойно приступить к изучению крови.

— Я провожу вас, — сказал Ротмант, вставая и поправляя плащ.

— Не стоит, мастер. У вас много работы, — ее тихий голос дрогнул от неожиданности, и сама девчонка медленно отошла к двери.

— Не создавайте мне проблем своим упрямством, — Ротмант нахмурился, закипая от злости.

— Я больше месяца ходила с ранами и похуже, но все вокруг притворялись, что ничего не замечают, — Рея отрешенно покачала головой. — Я справлюсь, сир. До этого же справлялась.

Она ушла, громко хлопая дверью и оставляя в его душе неприятный осадок из злости и сожаления. Ротмант почувствовал острый укол совести из-за того, что, как и остальные, не замечал страданий ученицы и, более того, использовал ее болезнь в корыстных целях. Она доверилась ему, добровольно отдавая свою кровь и прекрасно понимая, что самые ужасные артефакты, подавляющие разум и волю, готовились с ее применением. Теперь от его действий зависела дальнейшая жизнь девчонки, которая на данный момент больше напоминала выживание, чем беззаботное радостное юношество.

Она стояла рядом со спальней девочек, глядя в широкое окно, из которого открывался вид на горы и ледники Озариса. Нетронутая человеком природа, сохранившая свой первозданный вид, поистине завораживала силой и мощью, которая с годами ощущалась существеннее, потому что люди веками оставались бессильны против стихии и ее кары. Но, даже испытывая страх и волнение, Рея мечтала оказаться на вершине самой высокой точки Рейвенхарта, вдохнуть холодный воздух гор и почувствовать себя свободной, юной и здоровой. Ее мятежный дух рвался за пределы замка, но тело, прикованное болезнью, крепко держало его в оковах, не позволяя допустить и мысли о возможном выздоровлении. Рея прикрыла глаза, чувствуя набежавшие слезы, и вздрогнула от неожиданности, когда чья-то ладонь опустилась на ее плечо.

— Я искал тебя, — парень с короткой стрижкой, тонкими губами и голубыми глазами недовольно развернул Рею к себе лицом, несколько сконфуженно наблюдая за скопившимися в ее уголках глаз слезами. — Ты ушла с ужина, и мы так и не поговорили.

— Извини, Дрейк, — Рея поежилась от прикосновения, которое не вызвало в ней отклик, и мгновенно взяла себя в руки. — Хотела побыть одна.

— В последнее время это желание становится главнее всех остальных, — не без издевки произнес парень, складывая руки на груди.

Рея поморщилась, отворачиваясь и снова вглядываясь в окно. Необоснованные упреки и нежелание войти в положение со стороны ее друзей, а Дрейка Мендакса девушка приписывала именно к этой категории, начинали надоедать. Она ждала от них понимания и поддержки, а столкнулась с твердой непреодолимой стеной равнодушия и обвинений, которую даже в здоровом состоянии преодолеть оказалось бы сложно.