его голышом. Та молчит, поджав губы. То ли привыкла к выходкам хозяина, то ли сама не знает, как реагировать.

Зато мне в голову приходит отличная мысль. Хотя, лучше бы память вернулась.

Встаю из-за стола и походкой от бедра подхожу к Максу.

– Хотите, чтобы я вас обслужила? – мурлычу, поигрывая бровями.

 Вот ведь память. Имени своего не помню, а как флиртовать – не забыла!

Макс с вальяжным видом развалился на стуле.

– Попробуй, – кивает по-хозяйски и продолжает смотреть на меня, не скрывая насмешки.

Ну что ж, сам напросился!

Беру тарелку с горячими блинчиками. Наклоняюсь к нему, выпячивая грудь. Да, маленькая, но есть на что посмотреть. Я в больнице хорошо себя изучила.

Вилкой цепляю верхний блинчик и кладу его Максу в тарелку, не забывая при этом маячить грудью у него перед глазами.

Голубой взгляд прикипает к моему декольте.

Все! Цель на крючке и ни на что не обращает внимания.

Цепляю второй блин, резко сдвигая его в сторону светлых штанов. Молодец, Макс, успел переодеться.

Горячий блинчик попадает в цель. Жертва резко подскакивает, сверля меня грозным взглядом. По его штанам расползается творожная начинка. Сам блинчик с печальным звуком шлепается на пол.

– Ой, извините, я сейчас вытру, – тянусь к салфетке. – Я просто жуть какая неуклюжая после больницы.

Невинно хлопаю ресницами.

– Не надо, – цедит Макс и отступает, словно боится, что я всю тарелку вывалю на него. – Сам вытру. Садись на место.

– Ладно, молодежь, – ворчит Татьяна Ивановна, – вам все игры, а мне теперь пол вытирать.

– Нет, – останавливает ее Макс и пристально смотрит на меня. – Ася все уберет. Верно, Ася?

– А доктор сказал, что мне нужен покой. На несколько дней, – едва сдерживаю смешок.

– Как для больной, ты чересчур резвая. Подозреваю, доктор меня обманул.

Я сверлю его почти ненавидящим взглядом. Ишь чего удумал! Чтобы я на коленках ползала перед ним и пол вытирала? Мне всего лишь стыдно перед Татьяной Ивановной. Она же не виновата!

Пока мы так препираемся, возвращается домработница с тряпкой.

– Я сама, – забираю у нее орудие труда.

Максим наблюдает, как я присаживаюсь на корточки у его ног. Смотрит на меня сверху вниз и молчит. А я уже ненавижу его. Так и хочется плюнуть на его кожаную тапку с вензелями известного бренда.

Но вместо этого соплю и собираю остатки злосчастного блинчика.

Внезапно накатывает тошнота. Перед глазами темнеет, комната кружится. Чувствую, как заваливаюсь назад...

 – Ася? – словно издалека слышится голос.

Все, допрыгалась...

А потом меня подхватывают и куда-то несут.

Глава 5

 МАКС

Сумасшедшая.

Она определенно сумасшедшая и меня сведет с ума своими выходками.

Надо же, забрала у Татьяны тряпку и полезла сама пол вытирать. Хотела на жалость мне надавить?

В результате только разозлила!

Хотя признаюсь, мне стало не по себе, когда она вдруг побледнела, закатила глаза и начала падать навзничь. После всего, что случилось, оставалось только еще раз затылком приложиться, чтобы не только имя забыть, но и как говорить вообще.

Впрочем, удар мог поставить на место ее мозги, а меня избавить от сомнительного удовольствия нянчиться с ней.

Пришлось отнести потеряшку в выделенную для нее комнату. Уложил ее на кровать. Стою, смотрю, не знаю, что делать дальше. Еще и Татьяна куда-то пропала.

Сажусь на кровать рядом с Асей. Не знаю, почему это имя первым всплыло в моей голове. И почему мне кажется, что я знаю ее? Где мы встречались?

Перебираю в памяти всех знакомых мне женщин. Ларкиных подруг, сотрудниц фирмы, случайных любовниц… Ее в этом списке нет.

У нее на скуле чернеет ресничка. Тянусь, чтобы убрать. Провожу по щеке костяшками пальцев. Кожа на ощупь прохладная и гладкая. Замечаю еле заметную россыпь веснушек. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть. И натыкаюсь на затуманенный взгляд.

– Очнулась? – интересуюсь, пряча волнение. – Как самочувствие?

– А… что со мной было? – тихо произносит она.

– Обморок.

Нас прерывает появление домработницы.

– Максим Николаевич, – она вносит поднос, на котором стоят тарелка с блинами и чашка с чаем, – Егор передал, что вам уже несколько раз звонила Лариса Львовна.

Вспоминаю, что еще в клинике отключил телефон.

– Интересно, и что ей нужно? – бурчу под нос, а сам не могу оторвать взгляд от бледного лица потеряшки. – Сама поесть сможешь?

Та хлопает ресницами и переводит взгляд с меня на Татьяну.

– Д-да, – наконец, выдает.

– Отлично. Оставь это здесь, – киваю Татьяне на тумбочку и добавляю для Аси: – Оставайся сегодня в постели. Врач сказал, что голова может какое-то время кружиться. Если что-то понадобится, Татьяна тебе принесет.

Выхожу из комнаты и достаю телефон. Не успеваю включить, как он начинает вибрировать от пропущенных звонков и смс. Ясное дело, большая часть от Ларисы. Просматриваю последние и морщусь: похоже, она сильно зла, что я отключил телефон. Придется задабривать.

Еще пара звонков от секретаря. Вспоминаю, что должен просмотреть документы.

Телефон в руках снова начинает вибрировать. Даже не глядя, я знаю, кто это по мою душу.

– Здравствуйте, Лев Аркадьевич, – говорю, морально готовясь к нотациям.

Это отец Ларисы. Выходец из 90-х, который продолжает вести бизнес так, как вели тогда. Не гнушаясь использовать силу.

– Макс, что там с партнерами из Лейпцига? Лариса сказала, что ты не приехал навстречу и они отказались с нами сотрудничать, – в ответ раздается грубый голос Радзинского.

Даже поздороваться не соизволил. В этом весь Лев Аркадьевич.

Вечно он лезет не в свое дело, а мне, как мальчишке, приходится отчитываться перед ним. Но ничего, наступит удачный момент. Я выкуплю у его свои акции и стану полноправным владельцем.

– Все верно. Я отменил поездку, но они пошли мне навстречу. Мы все обсудили онлайн. Так что вам не о чем беспокоиться, – заверяю, сохраняя спокойствие.

– Что значит “не о чем беспокоиться”? Ты мне зубы не заговаривай! Почему билет сдал?

– Договор пока у юристов. Мы еще на стадии обсуждения некоторых пунктов.

– Да плевать мне на твой договор! Объясни, почему не поехал?

Отрываю телефон от уха, смотрю на него как на врага. Но выбора нет, придется сознаться. Хотя бы частично. Иначе моя ложь выльется в большую проблему.

– Лев Аркадьевич, это не телефонный разговор. Мы можем встретиться?

Тот сопит в трубку.