в него как-то раз — хорошо освещенное помещение, а главное, с нормальной вентиляцией. Он позаботился о том, чтобы оборудовать зал прямо у себя под боком, видимо, для него это не просто хобби. Может, и боксом занимается профессионально. Не там ли ему отбили мозги? Это бы объясняло его поведение.

После тренировки Феликс выглядит даже почти симпатично. Если забыть о его характере — очень даже горячо. Забитые мышцы на оголенных руках, мокрые волосы после душа. Приятный запах — не пота, а геля для душа. Завидный жених — красивый, богатый, по заверению отца: не глупый — оказался худшим мужем на свете.

— Ольга звонила? — спросил Феликс, устроившись в кабинете.

— Нет.

— Надеюсь, она решила, что мы безнадежны, и не придет.

Я промолчала, хотя эта идея мне тоже нравилась. Ее эксперимент пока не давал результатов, вернее, пока они были слишком незначительны. Слабые просветы в отношениях перекрывались вот такими выходками Феликса — «тощий зад», надо же. Ну и нашел бы себе пухляшку, если так не любишь стройных девушек.

Ольга действительно не звонила, но в воскресенье пришла ровно в десять утра. Мы с Феликсом вынуждены были продолжать эксперимент по сближению.

Глава 7. Золотая рыбка

Ольга пришла так же внезапно, без объявления, как и в прошлые выходные. Мы с Феликсом уже ждали ее — сидим в гостиной, заняв оборонительные позиции. На этот раз я успела занять диван, Феликс же принес себе стул из столовой, уважительно оставив кресло гостье.

Ольга осматривает нас пристально, вглядываясь. Потом стреляет глазами на наш преобразившийся контракт, ставит свою сумочку рядом с креслом и садится.

— Похоже, наш эксперимент идет удачно. Маргарита, Феликс, что скажете?

— Ну, мы не убили друг друга на этой неделе, как я ожидала, — отвечаю я.

Суровое лицо Ольги даже не пытается улыбнуться. Ну типичная училка, не понимающая юмора!

— Я не о том, — серьезно говорит она. — Вы начали искать способы ужиться. Вижу, даже внесли поправки. Давайте-ка посмотрим…

Она все-таки снимает наш контракт со стены и садится обратно, читая.

— Давайте обсудим, почему вы решили убрать именно эти пункты. Вы же договаривались об этом?

Мы с мужем одновременно киваем. Он не проронил сегодня ни слова. Настроение у него все хуже с каждым днем. Уж не я ли тому виной?

— Феликс, вы вычеркнули пункты «приносить сок после тренировок» и «молчать». Почему именно их? — спрашивает Ольга.

Прежде чем ответить, муж недовольно поворачивает голову в сторону психолога — до этого он смотрел в стену и вообще будто бы не заметил, что она пришла.

— Потому что хочу слышать голос моей прекрасной жены каждый день, — говорит он таким тоном, что даже последний идиот на земле понял бы: вранье. Ольга тоже поняла, и потому просит:

— Отвечайте серьезно.

— Мы живем вместе. Если в ванной прорвет трубу, Марго придется играть со мной в «крокодила», чтобы рассказать об этом. Не хочу, чтобы дом затопило.

— А сок?

— Не хочу портить себе настроение после тренировки.

Ну и ответы. Лучше бы вообще ничего не говорил.

— А вы, Маргарита? — Ольга поворачивается ко мне. Ее что, устроили ответы Феликса? — Вы разрешили не называть себя «душенькой», и Феликс больше не обязан выставлять фотографии в социальных сетях с вами. Почему?

— Потому что он худший фотограф во вселенной, — говорю я, игнорируя первый пункт, и Ольге вновь этого достаточно.

Она кладет на стол наш контракт и продолжает сеанс:

— Вы друг другу не нравитесь, это факт. Но первый шаг к примирению сделан. Признаться, не думала, что тут такой запущенный случай… — это она бормочет себе под нос, но мы все равно слышим. Потом Ольга говорит громче: — Эти пункты все еще остаются. Но предлагаю составить еще один список, хотя бы устно. Феликс, вижу, что вам даже находиться с женой в комнате тяжело. Хотите рассказать почему?

Мой муж едва проявляет интерес ко всему происходящему. И все же он здесь сидит, не забил на встречу, не проспал, не занялся своими делами. Почему?

— Она несносна.

— Конкретнее.

— С ней невозможно разговаривать.

— Это следствие, — давит Ольга. — Назовите причину.

— Мы с ней разные, вот причина, — выплевывает Феликс правду. — За нее все в жизни решали, она пальцем о палец не ударила, чтобы хоть чего-то добиться. Я не могу уважать человека, который ничего не умеет.

Я уже собираюсь возмутиться, но Ольга прерывает меня коротким взглядом, и я замолкаю на полуслове. И чего я так ее боюсь? Слишком властный взгляд. Как у моего отца.

— Правильно ли я понимаю, Феликс, вам кажется, что Маргарита ничего не может самостоятельно?

— Нет, не правильно. Мне не кажется, я это точно знаю.

Ольга молча берет наш контракт и делает там какую-то пометку, потом обращается ко мне:

— А вы, Маргарита? Почему Феликс вас раздражает?

— А что, так разве не видно? Посмотрите, как он себя ведет! Он ведь даже не пытается ничего наладить. Спрятался в свой домик, ощетинился, и даже если бы я вдруг воспылала к нему любовью… а это не так! Но если вдруг — он бы даже этого не заметил.

— То есть ваше неприятие — это всего лишь защита? — Ольга смотрит на меня, чуть склонив голову.

— Да!

— И если бы, как вы выражаетесь, Феликс бы вдруг «воспылал к вам любовью», все бы наладилось?

— Вот еще! — бросаю я быстрее, чем успеваю подумать.

Хм. А вот это уже интересно. Не до этого ли она пытается докопаться в моем подсознании? Что-то в Феликсе не нравится мне, и дело даже не в его поведении — хотя оно, конечно, ужасно.

Возможно… признаваться себе в этом не хочется, но он прав. За меня всегда все решали другие. В основном — отец. И в этот раз, пусть он и спросил моего согласия, но ведь решилось все без моего участия. Это отец как-то нашел Феликса,