— А тебе он не кажется неправильным?

Бет заколебалась, но ответила откровенно:

— Только когда я об этом задумываюсь. И я теперь стараюсь вообще не думать.

— Ты не можешь всю жизнь не думать!

— Почему бы и нет? Я никому не причиняю вреда.

— Ты причиняешь вред себе! Дэнни обошелся с тобой как с дешевкой, а ты делаешь все так, что он оказывается прав!

— Ты не можешь так говорить! Я не напиваюсь, не веду себя распутно. Я всего лишь развлекаюсь.

— Ты и вправду развлекаешься или просто боишься остановиться и как следует подумать?

Звонок в дверь прервал их разговор. Лоис с тревогой посмотрела на Бет:

— Не сердись на меня, сестренка. Я желаю тебе только добра.

— Я знаю.

Бет вздохнула и, не желая никого видеть, скрылась в своей комнате.

Всхлипнув, Бет села на пол возле кровати и закрыла лицо руками. Как она может любить мужчину, который так подло с ней обошелся? И что еще хуже — как могла позволить из-за него так глупо себя вести? Лоис права. Нельзя забыть одного мужчину, встречаясь с сотней других, так же как нельзя отплатить ему, заставляя других, невиновных, страдать.

Из гостиной раздался смех, и Бет, опасаясь, что Лоис придет и попытается уговорить ее посидеть в компании, решила пойти прогуляться. Холодные ветреные улицы Нью-Йорка все же лучше, чем необходимость изображать дружелюбие.

Оказавшись на улице, она поежилась и пожалела, что не взяла с собой непромокаемое пальто. Было неожиданно холодно, над городом висели дождевые тучи. Но возвращаться за пальто значило столкнуться нос к носу с Лоис и ее друзьями. Бет направилась в сторону Центрального парка.

Прохожих на улице было мало. Так мало, что она решила не ходить в парк и продолжала идти по Пятой авеню, пока не поравнялась с музеем Гуггенхайма.

Слоняясь по залам с наклонными полами и рассматривая современные картины, она не думала о Дэнни. Но стоило выйти на улицу, как опять о нем вспомнила. «Настанет ли день, — подумала Бет, — когда я его забуду?» Сердясь на собственную слабость, она пошла домой.

Ветер, как всегда, дул с Ист-Ривер. На каждом перекрестке его ледяные порывы продували девушку до костей. Вскоре начался дождь. Она оглянулась в поисках такси, но поблизости ни одного не было, и Бет продолжила путь. Мелкая изморось быстро превратилась в ливень, и через несколько секунд бедняжка промокла до нитки. Тяжело дыша, она бегом бросилась под навес, но оказалось, та же мысль пришла в голову еще по крайней мере десятку человек. Решив, что чем скорее выберется из мокрой одежды, тем лучше, Бет поспешила домой.

Войдя в квартиру, она с радостью обнаружила, что там никого нет. Бет прошла к себе в спальню, сняла мокрую одежду и залезла в ванну, надеясь, что горячая вода поможет согреться. Но и после ванны она не перестала дрожать и подумала, что лучше лечь в постель.

Бет показалось, что она пролежала целую вечность. Но, посмотрев на часы, обнаружила, что времени только девять. «Если Лоис вернется не очень поздно, надо попросить ее сходить в аптеку за аспирином. Иначе я свалюсь с первоклассной простудой», — подумала девушка.

Бет услышала, как хлопнула дверь, села и позвала сестру. Зажегся верхний свет, и ей пришлось прищуриться.

— Слава богу, ты вернулась, — прохрипела Бет. — Похоже, я заболеваю.

— Ты уже заболела.

Лоис подошла ближе.

— С какой стати тебя понесло на улицу в такую погоду?

— Я хотела побыть одна… подумать. — Бет откинулась на подушки. — Ты права… Я была такой дурой! Самое обидное, что прогулка не помогла. Я чувствую себя еще несчастнее. И я отвратительно себя вела по отношению к тебе. Не знаю, почему ты меня не выгнала.

— Ну-ка, перестань себя жалеть, — перебила ее Лоис. — По крайней мере, ты наконец пришла в себя, и хуже не будет.

— Очень надеюсь, — чихнула Бет.

— Аспирин, — провозгласила Лоис и торопливо вышла из комнаты.

Бет чихала и кашляла всю ночь, а с утра у нее подскочила температура.

— Сегодня на работу не пойдешь, — сказала Лоис, стоя у ее кровати. — Я даже не уверена, что мне самой стоит идти в офис. Ты выглядишь ужасно.

— Это всего лишь простуда. Только оставь мне, пожалуйста, кувшин воды…

Лоис все еще сомневалась.

— Я заскочу в обед, проверю, все ли в порядке.

— Волноваться не о чем, — ответила Бет с уверенностью, какой на самом деде не ощущала. — К тому времени, как ты вернешься, я уже буду на ногах.

Но сдержать обещание Бет смогла не скоро — простуда перешла в бронхит, а он, в свою очередь, в воспаление легких. Однажды, несколько недель спустя, Лоис, сидя возле кровати больной, произнесла:

— Я начинаю думать, что в роли девушки-ветреницы ты мне нравилась больше, чем в роли плакучей ивы.

— Сама не знаю, почему я чувствую себя такой несчастной, — дрожащим голосом ответила Бет.

— Вот и я не знаю. Тебе прислали пять флаконов духов, три халата и двадцать одну книгу — вот сколько мужчин беспокоятся о тебе! Я уже не говорю о тех, которые пытаются вышибить дверь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на тебя. Я обещала дать им знать, когда ты достаточно поправишься для приема гостей.

— Не думаю, что я хочу снова видеть кого-то из них.

— Передумаешь, как только тебе станет лучше.

У Бет явно были сомнения на этот счет, и Лоис решила не настаивать.

Но когда сентябрь сменился октябрем, а Бет не выказывала признаков скорого выздоровления, Лоис всерьез забеспокоилась о здоровье кузины. Однажды вечером по дороге с работы она пошла навестить лечащего врача Бет.

Приемная, как обычно, была полна народу, и Лоис устроилась с журналом в руках, приготовившись к долгому ожиданию. Но не успела она прочитать и двух страниц, когда знакомый голос назвал ее по имени. Сердце ее забилось быстрее, когда она увидела Билла Сондерса. Он был в одном из своих обычных темных костюмов со строгим галстуком. В уголках глаз притаились морщинки, а под глазами залегли тени, словно подтверждая, что он проводит на работе много бессонных ночей.

— Ты заболела? — спросил он, волнуясь.

— Заболела? С чего бы это? — Тут она вспомнила, где находится. — Я пришла поговорить с врачом насчет Бет. Я волнуюсь за нее.

— Я тоже. Потому я здесь.

Лоис обдумала замечание и сочла его не очень приятным.

— Бет будет счастлива узнать, что ты такой заботливый начальник.

— Я думал не только о Бет. О тебе тоже.

На этот раз Лоис не удалось скрыть удивления. Заметив это, Билл Сондерс покраснел.

— Бет так давно не работает… Мне показалось, для тебя это тяжело, я имею в виду в финансовом плане. Поэтому я хотел поговорить с врачом. Узнать, не могу ли помочь. Может, если она уедет на несколько месяцев туда, где более теплый климат…