Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но больше меня мучил вопрос — почему? Почему она решила употреблять наркотики? Ее кто-то заставил? У нее есть проблемы, о которых я не в курсе? Что-то не ладится в жизни или карьере?
Я ворочался до самого утра, так и не решив, что мне делать.
Встал я с твердым намерением поговорить с Виен. Пока девушка спала, я пытался усидеть на гостиничной кухне, потом долго мерил комнату шагами. Как мне начать этот разговор? Я не мог представить. Просто сказать, что я в курсе ее зависимости? Но что это даст? Тем более, она не просила меня о помощи. Честно ли будет вмешиваться в ее жизнь? Одно я понимал точно: чем больше я буду оттягивать этот момент, тем сложнее и критичнее будет становиться ситуация. Своей нерешительностью я сделаю Виен только хуже.
На предстоящий вечер у нас не было особых планов, днем у меня намечалась съемка, а у Виен — репетиция. Пожалуй, именно сегодня я и поговорю с ней, и мы вместе решим, что нам делать. Каким же наивным я был тогда!
Мне хотелось найти тихое и укромное место, чтобы мы могли нормально поговорить. Для этого я заранее забронировал столик в кафе, чтобы быть подальше от любопытных глаз. На встречу примчался аж за 40 минут до назначенного времени. Пока ждал Виен, заказал нам кофе и десерт.
Пришла подруга вовремя, в довольно приподнятом настроении, но постоянно шмыгала носом. Видимо, репетиция прошла удачно. Скорее всего, перед ней она уже успела принять дозу. Мы около получаса разговаривали о делах, выступлениях и новых концертах. У меня внутри все дрожало, я никак не мог заставить себя заговорить о том, что на данный момент меня волновало больше всего. Когда я, наконец, собрался с мыслями и заговорил, меня как будто прорвало:
— Виен, так вышло, что я знаю о наркотиках. Умоляю, не волнуйся, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Мы вместе преодолеем эту ситуацию. Давай придумаем что-нибудь, я всегда буду рядом и на твоей стороне. Тебя кто-то заставил? У тебя какие-то проблемы?
Но моя возлюбленная лишь засмеялась.
— Тхай, не будь таким занудой. Никто и ничего меня не заставлял, это мой осознанный выбор. Мне это по кайфу.
На несколько секунд я опешил, так как совершенно не был готов к такому повороту событий.
— В смысле? Ты сейчас шутишь? То, что ты делаешь, очень опасно, я хочу тебе помочь.
— А я разве просила помощи? Я контролирую ситуацию, и если мне будет нужно, то вполне могу прекратить.
— Но почему? Почему ты это делаешь?
— Потому, что я творческая личность. Наркотики помогают мне, дают вдохновение, новые идеи, силы, энергию. Я становлюсь более продуктивной. Да и вообще, многие так делают. Просто ты слишком правильный.
— Но ты же должна понимать, что это лишь иллюзия! Потом тебе придется дорого за это поплатиться.
— И это тоже касается исключительно меня, я взрослая девочка, которая знает, что делает. Давай закроем эту тему.
— Нет, эту тему мы не закроем никогда! Ты не должна употреблять, ты хоть знаешь, к чему это приводит?
— Я еще раз повторяю, это мое дело. Если ты не хочешь ссориться, то мы заканчиваем этот разговор.
— Речь идет о твоем здоровье, это очень важно! Никакая карьера и прочее этого не стоят. Если ты отказываешься решать проблему, то я буду вынужден обратиться в реабилитационный центр для наркозависимых. Я не намерен смотреть, как ты убиваешь себя.
— Знаешь, я мечтала хорошо провести вечер, а не в очередной раз выслушивать твои занудства.
С этими словами Виен схватила свою сумку и куртку, поторопилась уйти, не забыв при этом демонстративно свалить на пол свои чашку и блюдце. Мне же пришлось снова извиняться за ее поведение и расплачиваться за разбитую посуду.
Очень хотелось пойти у нее на поводу, поверить ей, закрыть на все глаза, но так дальше продолжаться не может. Мы не общались две недели, а я не переставал чувствовать себя виноватым. Больше всего меня беспокоило то, что я ощущал себя беспомощным. Мне не к кому было обратиться за советом, тем более, что это было не моей тайной. Я боялся, что если я проговорюсь, даже кому-то из близких или друзей, то в агентстве могут поползти нехорошие слухи, и Виен тогда меня точно возненавидит.
Несколько дней я боролся с желанием позвонить ей и предложить помириться, но не делал этого.
В один из вечеров после репетиции я сидел в комнате общежития, ел куриные крылышки и пытался отвлечься от тяжких мыслей чтением книги. Да, артистам приходится жить в общежитии, даже несмотря на то, что у многих, и у меня в том числе, есть собственное жилье.
Внезапно у меня зазвонил телефон. Звонила подруга Виен, которая срочно умоляла меня приехать. Они отдыхали в клубе, где моей девушке резко стало плохо. Хорошо, что клуб находился недалеко. Я вскочил в машину и минут за 10 добрался туда. Я очень рассчитывал на то, что она просто многовато выпила.
Виен была в ужасном состоянии. Она дергалась, царапала себя ногтями, периодически то кричала, то мычала что-то бессвязное про каких-то насекомых. Я пытался привести ее в чувство, но это было бессмысленно. Она не узнавала меня, только сильнее продолжала наносить себе увечья. Я едва убедил ее подругу не вызывать врача и поехать домой. Нужно было быстро соображать, что делать с Виен. В свое общежитие я отвезти ее не мог. Пытаться снять номер в гостинице тоже не вариант, она в неадекватном состоянии. Отвезти ее в квартиру мамы и папы тоже, так как они не были в курсе «безобидного» увлечения моей подруги.
Пришлось в срочном порядке ехать в мою квартиру, хоть она и находилась на другом конце Сеула.
Сказать, что мне было страшно, значит не сказать ничего. Пока мы ехали ко мне домой, я одной рукой вел машину, другой держал телефон и пытался найти в сети, что делать при передозировке кокаином, который Виен умудрилась смешать с немалым количеством алкоголя.
Всю ночь я ухаживал за ней. Пытался отпоить теплым чаем с лимоном, клал на голову мокрое полотенце, старался открыть посильнее