По мере того как ее слова переводились на арабский, Наташа видела, как меняются лица присутствующих. Казалось, будто сбросили атомную бомбу и мужчины ждут, что она вот-вот шлепнется им на голову.

Девушка рассмеялась.

6

Чутье Наташу не подвело. Ее условия были выполнены. Дикарку переселили в другой корпус, в номере без решеток на окнах и глазков в дверях были просторный балкон и ванная. Одним словом, отель, тянущий на четыре звезды. Она могла свободно передвигаться, ходить на пляж, читать книги, правда только на английском или французском языках. Но ей запрещалось общаться с соседями и заходить в чужие номера. В коридоре дежурили надзиратели.

За неделю ей сделали столько анализов и таких, о существовании которых она даже не подозревала. Изучили каждую ее клетку, каждую кровинку.

Природная наблюдательность и аналитический ум Наташи помогли сделать вывод, что корпус, в котором она жила, постоянных жильцов не имеет. Здесь проводили, по ее определению, случки самцов с женщинами. Трижды она видела, как в соседний номер приводили разных девушек, а потом туда приходили мужчины. Двоих она видела в коридоре. Это были европейцы с хорошей внешностью и не старше тридцати. Один из них шел с бумажкой и смотрел на номера комнат. Искал нужный. Очевидно, попал сюда впервые и вряд ли знал, кого встретит в чужой постели. Свидание вслепую. Наташа нарекла самцов донорами.

Прозвище, данное ей этому «санаторию», — инкубатор, себя оправдывало. Вот только детей она здесь не встречала и крика младенцев не слышала. Сюда свозили определенный генофонд, проводили случку, суррогатные матери вынашивали плод, а что происходило дальше — непонятно.

Она должна родить «на заказ». А потом что? В период беременности ее будут холить, лелеять и хорошо кормить. Но после родов она станет им не нужна. Вот тогда ее поведут на убой в ту самую операционную, чтобы вырезать у нее сердце, печень, почки — все то, что можно продать. Она сама станет донором. А что делают с трупами? Зачем их держать в морге? Распотрошил и сжег. Загорая на пляже, она выискивала взглядом какую-нибудь дымящуюся трубу, но ничего похожего на крематорий не нашла. Многое ей было непонятно, а главное, она до сих пор не могла осознать, что является членом команды подопытных кроликов и участницей событий. Пока ее не коснулась чья-то рука, она была всего лишь наблюдателем, будто сидела дома перед телевизором и смотрела какой-то ужастик, ожидая развязки с хеппи-эндом. Неплохо устроилась. Надолго ли?

На ближайшие девять месяцев? А потом? Это самое «потом» не давало ей покоя.

Наташа знала, что за ней наблюдают, следят ненавязчиво, деликатно, но она чувствовала, кожей ощущала.

О побеге она пока не думала. Для побега необходимо знать местность, иметь запасы воды и пищи. Нужно не просто сбежать, а попасть в Российское посольство или представительство, ну, по крайней мере, найти русских. Не рабов, а тех, кто свободен. У дикарей помощи искать бессмысленно. Узнав о том, что ты беглая рабыня без паспорта, тебя тут же возьмут в оборот. В итоге лишь поменяешь хозяина, и не факт, что плохого на хорошего.

В эту ночь она долго не могла уснуть. Где-то около часа услышала, как хлопнула дверь соседнего номера. Наташа напряглась. Интересно, кто там поселился на этот раз. В коридор ночью выходить нельзя. Остается балкон. С улицы тоже ведут наблюдение. Ей выдали белый балахон, яркое пятно сразу заметят. Был другой выход. За последние дни она хорошо загорела на пляже, валяясь голышом под палящим солнцем. Стесняться здесь некого. Кроме нее на море никто не ходил. Ни суденышка она ни разу не видела, сколько ни всматривалась в горизонт. И сделала вывод, что в ближайших местах нет ни отелей, ни жилья.

Наташа вышла на балкон голой. Ее шоколадный загар сливался с темнотой, луна еще таилась за скалами. Соседний балкон освещался светом из окна. Можно перепрыгнуть туда, для гимнастки это риск небольшой. Она выжидала. Свет погас, спустя несколько минут вновь вспыхнул, и девушка решила попробовать. Это был классический цирковой кульбит. Разбег в два шага на длину балкона, прыжок, сальто в воздухе и приземление. Но поскользнулась, села на копчик, ударилась о перегородку. Решила — надо тренироваться, а то совсем форму потеряешь. Вопрос: где? На пляже? Нет. Никто не должен знать об этом. Любая информация, полученная врагом, обернется против тебя.

Наташа подошла к окну и увидела, как мужчина встал с кровати и направился в ванную комнату. Красивый парень, даже возбуждает. Девица с длинными русыми волосами осталась лежать в кровати. Наташа не хотела ее пугать и, перед тем как войти, тихонько постучала по стеклу. Девушка вздрогнула и приподнялась. Балконная дверь была приоткрыта, Наташа вошла.

— Тише, подружка, не бойся. Ты русская? Девушка кивнула. Она казалась красавицей из сказки, вот только вид у нее был усталый и глаза печальные.

— Я живу одна в соседнем номере. Меня готовят к тому же. Давно обосновалась в этих краях?

— Год уже.

— Кто этот тип?

— Я не знаю. Он по-русски не говорит, у меня с ним третий сеанс.

— С какой целью?

— Забеременеть.

— Ты уже рожала?

— Двоих сразу.

— Детей видела?

— Нет. Мне их не показали.

— Теперь третьего хотят?

— Пока здоровье позволяет, потом спишут.

— Что это значит?

— Не знаю. Мою соседку списали. Она так сказала. Сердце надорвала после третьих родов. Забраковали, и она исчезла.

— Как же ты с ней общалась?

— Я в Минске связисткой работала. Знаю азбуку Морзе. Видела однажды, как беременную женщину в соседнюю камеру заводили. Достала лист бумаги и карандаш, написала ей записку и знаки. Однажды подвернулся момент, когда конвоир отвлекся, я подсунула ей записку под дверь. Мы с ней полтора года перестукивались. Она из Ржева, попала сюда по найму, добровольно. Сама, дура, напросилась. Какой-то гинеколог предложил поехать сюда. Золотые горы обещал. А ей деньги были нужны на операцию для матери. Жили там в нищете. Последний раз она мне отстучала: «Меня списали», и больше я от нее известий не получала. Уходи. Сейчас он вернется, и меня уведут. Слышишь, воду уже выключил.

— Не бойся. Кто решает, когда вам расходиться?

— Мужчина. Он выходит в коридор и дает знак конвоиру, который меня ждет.

Наташа взяла с постели простыню и обернула вокруг обнаженного тела. В комнату вернулся красавчик, обвязанный полотенцем. Увидев постороннюю женщину, он растерялся.

— Говорите по-английски? — спросила Наташа.

— Немного. Я из Алжира.

— Значит, будем говорить по-французски. Вы настоящий джентльмен и не будете возражать, если я задержу вас минут на десять, мне очень нужно поговорить с подругой. Надеюсь, она стоит того, чтобы вы ее хоть как-то отблагодарили за удовольствие.

— Хорошо. Я не возражаю. Но как вы сюда попали?