— Нам нельзя выходить, поэтому… пока тут. — Он кивнул.

— Пока?

— Да, меня должны забрать в интернат. Я, как бы это поточнее выразиться, несовершеннолетний.

Слова, которые он говорил, рвали мне душу, но больше всего меня убивал его голос: пустой, надломленный, страшный.

— У тебя нет родственников?

— Есть. Тетка. — Впервые за все время его губы скривились, выдавая эмоции. — Но она живет во Флангстоне, и ей на меня положить. То есть она собирается приехать через два дня. Так мне сказали. А как будет на самом деле…

Я обернулась к Гроу, и он чуть ли не силой выпер вальцгардов за дверь. Подозреваю, что все-таки силой, потому что на миг все же возникла небольшая заминка, а глаза Единички снова сверкнули алым, отзываясь на звериный огонь. Впрочем, сейчас мне меньше всего хотелось думать о вальцгардах.

— Я сяду, не возражаешь? — кивнула на островок свободного места рядом с нами. — Моя лодыжка требует уважения.

Ленард кивнул и, помедлив, сел рядом со мной. Я подавила желание притянуть его к себе: рано, Танни. Рано.

Сейчас так легко все разрушить…

— Ты почему босиком?

— Моя квартира сгорела, — ответила я.

Ленард широко распахнул глаза.

— Бэрри?!

— Я успела. Теперь мне за это вставят люлей.

— За то, что ты ее спасла?

— За то, что подвергала опасности свою жизнь и жизнь Рихта.

— Он мне ничего не сказал. — Ленард уставился в пол. — Когда я звонил узнать насчет тебя.

— Ну… у него была тяжелая ночь.

— Угу, — тихо сказал он, колупая пальцем что-то на полу.

И снова тишина.

Я понимала, что мне надо его вытряхнуть из нее раньше, чем он окончательно уйдет в себя, но не представляла как.

— Гроу подрался, — сказала я.

— Тоже мне новость, — фыркнул Ленард, но глаз так и не поднял. — С кем на этот раз?

— С каким-то парнем, который сказал, что его помощь не требуется.

— Ну, разумеется, — процедил он, сжимая кулаки. — Помощь им не требовалась, а когда «Хрустальная игла» рухнула…

Он осекся, но потом продолжил. Торопливо, словно пытаясь вытолкнуть из себя слова раньше, чем они заморозятся в нем навечно.

— Они пошли туда, Танни. У них был юбилей… двадцать лет, как они женаты. Ты даже не представляешь, какие счастливые. Мама… она была такая красивая, а отец… Он смотрел на нее так, что я сказал, что сейчас у меня все слипнется от их обнимашек. Представляешь, это были последние слова, которые я им сказал. Я должен был их поздравить, а я…

Ленард не поднимал глаз, на ресницах дрожали слезы. Вместе с этими слезами дрожала я, хотя понимала, что слезы — это уже лучше, чем было до.

— Я просто сказал: идите уже, а?

— Сколько гадостей я говорила своей сестре, ты даже не представляешь. — Сама не знаю, почему именно сейчас вспомнила Леону, но так уж получилось. — Мы не всегда адекватно выражаем свою любовь, Ленард. Но мы любим своих родных, и они это знают.

— Я ведь так и не сказал им, что они клевые. — Ленард растерянно посмотрел на меня. — Что мне достались самые лучшие родители в мире и что я вообще рад, что они у меня есть.

— Они и так это знали. Потому что у них самый клевый в мире сын.

Он глубоко вздохнул, и в эту минуту я притянула его к себе. Резко, одним движением, удерживая первый порыв отстраниться. Спустя короткий миг сопротивления Ленард с силой вцепился в мою рубашку, вздрагивая всем телом, а я сидела и смотрела на колышущееся перед глазами людское море. Их действительно было несметное количество, и даже больше, тех, кто лишился этой ночью самых близких.

Моя мама прошла через все это.

Много лет назад.

В Рагране.

Она справилась, и я тоже справлюсь.

Не знаю, сколько прошло времени, пока Ленард перестал вздрагивать, но руки я разжала в ту же минуту, как он захотел отстраниться.

— Платок есть? — все еще всхлипывая, спросил он.

— Вот, пожалуйста. Рукав гроурубашки к твоим услугам.

Ленард судорожно вздохнул:

— Предлагаешь мне сморкаться в тебя?

— Фу, — заявила я.

После чего он вытер нос собственным рукавом.

— Да плевать. Что с ногой?

— А это меня Гроу уронил, — хмыкнула я.

— Откуда?

— С плеча.

— Он нес тебя на плече?

— Угу.

Ленард снова вздохнул. Глубоко.

— Спасибо, что приехала. Правда. Я тут расклеился немного, но это пройдет. В общем, если ты торопишься…

— Никуда я не тороплюсь, — внимательно заглянула ему в глаза. — А ты?

— А я тем более. Все равно, пока за мной не приедут… — Он пожал плечами, а я в этот момент поняла, что ни в какой интернат он не поедет. Даже на два дня, пока его тетка соизволит притащить свою задницу из Флангстона.

— За тобой уже приехали, — сказала я и добавила: — Хочешь поехать с нами?

— Я все еще не могу поверить в то, что это случилось, — сказала я.

Мы с Гроу сидели на диване в его гостиной: я — подогнув ноги, в одной рубашке, потому что было как-то не до заказа вещей, а он меня обнимал. По-простому, но вместе с тем удивительно уютно и так, что мне становилось страшно. Потому что именно в этот момент я поверила, что так может быть каждый вечер.

— В такое всегда сложно поверить, — отозвался он, глядя на плазму, где вот уже полчаса фоном мельтешили новости. Звук мы выключили сразу (Да и зачем? Все равно везде одно и то же.), а вот картинку оставили. В кадре очень часто мелькали Леона и Вэйлар: первая леди посещала пострадавшие районы, ее брат выходил с одного экстренного заседания и сразу попадал на другое. Виртуального, потому что покидать город правящему сейчас не стоило, да и вряд ли он до такого бы додумался.

Ближе к ночи ожидалась очередная пресс-конференция из Мэйстона, и, судя по всему, до этого времени Леона должна была вернуться. Потому что везде бегущей строкой неслось: «Председатель и первая леди…»

— Кажется, что такое невозможно. Не в современном мире, и уж точно оно не случится с тобой. — Гроу повернулся ко мне, не выпуская из кольца рук. — Но это остается только принять и идти дальше.

Вместо ответа я его поцеловала.

Без намеков, просто так. Легко.

Я была искренне ему благодарна за то, что всю бюрократию с возможностью забрать Ленарда на пару дней он взял на себя. Столько соглашений об ответственности я не подписывала за всю свою жизнь, только чтобы не оставлять Ленарда один на один с тем, что случилось. Сейчас он спал в гостевой спальне: после бессонной ночи и парочки больших пицц, которые мы в себя затолкали прямо в волонтерском центре, его сморило сразу по приезде.