— Или головы переданы кому-то как доказательство того, что выполнена некая миссия, — возразил я.

— Не исключено, что одно убийство — заказное, а другое носит личный характер. Тут недавно по телевизору один деятель озвучил информацию о том, что Геди Ахмед якобы брат Эрасто Ахмеда, возглавляющего боевиков Аль-Каиды, орудующих за пределами Сомали.

— Аль-Каиды? — удивилась Бри. — Той самой Аль-Каиды, Алекс?

Я не ответил, и некоторое время мы трое стояли молча, пытаясь осознать — каждый по-своему, — что все-таки послужило причиной этих ужасных убийств. И я снова подумал об Элли. В частности, о том, чем она занималась последние несколько дней до смерти. Неужели поездка в Африку и впрямь имеет какое-то отношение к ее убийству?

— Итак, — нарушил наконец молчание Сэмпсон. — Что мы в данный момент имеем? Трупы как результат кровавого противостояния двух враждующих сторон?

— И такое возможно, — ответил я. — Как и то, что действовали две этнически близкие, но имеющие различные цели группировки.

Или в городе орудует один очень умный убийца, пытающийся ввести нас в заблуждение относительно своих истинных намерений?

Разумеется, федералы проявляли повышенный интерес к обоим преступлениям, имевшим ярко выраженную подстрекательскую националистическую подоплеку. ЦРУ не могло проигнорировать это. Возможно, данное ведомство имело в распоряжении куда больше информации по этим убийствам, чем мы. И неожиданное появление двух агентов ЦРУ рядом с домом Элли в ночь убийства лишь укрепило мои предположения. В этой связи меня мучил вопрос, удастся ли мне убедить федералов поделиться со мной этой информацией, если, конечно, они согласятся принять меня.

Поскольку федералы мне кое-что задолжали в дни моего короткого романа с этой конторой, я подергал за кое-какие ниточки и договорился о встрече в Лэнгли. То, что сотрудники ЦРУ не только согласились на встречу, но и отнеслись к моей просьбе весьма благосклонно, пообещав свести с компетентными людьми, наводило на мысль, что эти ребята и сами не прочь заключить со мной негласное соглашение по обмену информацией. В противном случае они не стали бы особенно церемониться со мной и послали бы к черту в вежливой форме.

Для разговора со мной собралась целая команда: пришли Эрик Дана из секретной службы, два молодых аналитика, не произнесших, впрочем, за время встречи ни единого слова, и еще один человек, с которым я был неплохо знаком. Его звали Аль Танней, и работал он в отделе межнациональных проблем.

Несколько лет назад мы с Таннеем расследовали одно преступление, связанное с русской мафией, и я очень рассчитывал на его содействие. Скоро, однако, выяснилось, что в этой компании всем заправляет Эрик Дана. Он, судя по всему, и курировал по поручению их ведомства дело, из-за которого я к ним явился.

Мы уселись за сверкающий полированный стол недалеко от окна, откуда открывался вид на зеленые лужайки и густой лес. Помимо этого, из окна ничего нельзя было разглядеть даже при очень большом желании. Словом, вид показался мне приятным и обманчиво умиротворяющим.

— Почему бы детективу Кроссу не рассказать для начала, что он в настоящий момент знает об этих убийствах, — предложил Дана. — Это позволит нам лучше ориентироваться в ситуации.

Не видя причины что-либо утаивать, я подробно описал им все три места преступления — в доме семейства Коксов, на улице около мечети Маджид аль-Шура и на городской свалке в Лортоне.

Кроме того, пустил по кругу фотографии, иллюстрировавшие в хронологическом порядке преступные деяния убийц.

После этого я подробно изложил федералам то, что услышал или узнал из доступных мне источников о главарях африканских наемных банд. Разумеется, при этом я в значительной мере опирался на информацию, почерпнутую мной из книги Элли. И, лишь закончив свой пространный рассказ, я упомянул об офицерах ЦРУ, неожиданно появившихся у дома Коксов, то есть около первого места преступления.

— Мы воздержимся от комментариев по этому поводу, — сказал Дана. — По крайней мере на данной стадии расследования.

— Как вы понимаете, я не рассчитываю, что ваше учреждение позволит мне заглянуть в свои файлы, — ответил я. — Тем не менее я хотел бы знать, ищете ли вы следы предполагаемого убийцы за границей, а если ищете, имеете ли представление, откуда он родом. Также я был бы не прочь узнать, ведете ли вы параллельное расследование и догадываетесь ли о том, где может скрываться убийца.

Выслушав меня, Дана сложил принесенные мной фотографии и копии документов в папку и поднялся.

— Благодарю за интересный рассказ, детектив Кросс. Вы очень нам помогли, и мы через несколько дней обязательно свяжемся с вами. Ну а пока будем работать — каждый на своем месте.

Ясно, что подобный ответ меня не устроил.

— Послушайте, это все общие слова. Давайте поговорим серьезно сейчас, а не через несколько дней, — в сердцах предложил я.

И как видно, не в добрый час. Дана посмотрел на своих аналитиков так, словно хотел спросить: «Он что — стремится выведать у нас конфиденциальную информацию? Может, его кто подучил?»

Сказал он, впрочем, другое:

— Я понимаю вашу настойчивость, детектив, но…

— Ни черта вы не понимаете! — отрезал я. Потом посмотрел на Таннея, который под моим взглядом заерзал на стуле. — Скажите, Аль, хранить молчание по поводу этого дела — ваше совместное решение?

— Никто ничего не решал, Алекс. Просто мы не можем так быстро ответить на ваши вопросы. Нужно собрать необходимую информацию, а это требует времени, — ответил Танней.

— Не можете — или не станете? — осведомился я, попеременно прожигая взглядом Таннея и Дана.

— Не станем, — отчеканил Дана. — И это мое решение, а не чье-либо еще. Вы понятия не имеете, какой ущерб нанесли этот человек и его банда и сколько зла они могут причинить в будущем.

Я перегнулся через стол и посмотрел на него в упор.

— А не кажется ли вам, что коли это правда, мы тем более обязаны забыть о трениях между нашими ведомствами и действовать сообща? Как-никак мы собрались здесь по делу, интересующему нас обоих.

Дана вышел из-за стола.

— Мы свяжемся с вами через несколько дней, детектив, — повторил он и покинул комнату.

Чертов цэрэушник! Все они такие…

Понятно, что я не мог примириться с таким ответом — и не примирился.

Выйдя из конференц-зала, я оказался в огромном пустынном коридоре, где и обратился к Таннею, прежде чем он успел улизнуть.

— Эй, Аль, не убегайте! Хотел спросить, как поживают Триш и ваши милые ребятишки… Не волнуйтесь, я задержу вас на минуту, не более.

Я призывно помахал ему рукой, предлагая остановиться, и видел, как он поморщился, заметив, что направляюсь к нему. Если его жену и в самом деле зовут Триш, значит, я ясновидец. Я не знал даже, есть ли у него дети, хотя о том, что он женат, догадывался.