стоял таз, в котором я недавно мыла посуду. — Красий, погодь, сходи вылей, да новую набери. Руки помыть надо.

Мне понравилась чистоплотность этих людей. Насколько я знала из земной истории, чистота и люди долгие годы были несовместимы. Даже века.

— А у вас все тут моют руки? — полюбопытствовала я, присаживаясь на лавку.

— Не то, чтобы очень. Но считается, что Гайра благосклонна к тем, кто хранит тело в чистоте. Правда, полностью моемся мы редко, суровые тут края, весна прохладная, лето иногда балует жаркими днями, осень дождливая, а уж зима лютая, да ты и сама на себе ощутила.

Мой мозг быстро переводил незнакомые названия местных времён года на подходящие мне русские слова.

— Гарра, тут такое дело, — замялась я, та медленно ко мне повернулась, видать, услышала в моём голосе что-то её смутившее. — Я забыла закрыть дверь, после твоего ухода. Отвлеклась и запамятовала, — виновато вздохнула. — И пришёл в дом некий смотритель нижнего города — Рурк Грегор.

— Великая Гайра! Дохументы просил? — в её глазах заплескалось искреннее переживание за меня.

— Нет, — поспешила её успокоить я. — Спрашивал кто я и кем тебе прихожусь. Видать, сам не ожидал узреть в доме девицу в мужниных шмотках, ой, одёже, — криво усмехнулась я.

— Да, в таком виде барышни здесь не ходят. Штанцы поддевают под юбку, тако бывает… — женщина грузно опустилась на лавку напротив, глядя куда-то мне за спину, — смотритель — человек сложный. Он ещё наведается, любопытство его приведёт к нам, не даст ему спать спокойно. А до того цидульку ту надобно справить. Планы меняются! — оповестила она, вошедшего в дом Красия.

— Чаво таке? Случилось али шта? — вылупился он на нас.

— Покамест нет, ничего худого, но после завтрака я пойду в верхний город. Запишусь на приём к лестеру Холстену, загляну по пути в лавку старьёвщика, должон он мне, подберёт наряд не шибко дремучий. Приоденем нашу красавицу. Да так, что мать родная не узнает! — её последние слова заставили меня опасливо поёжиться.

— Так, я не понял, — снимая телогрейку и шапку, заявил Красий, таз с водой он уже поставил на стол, а Гарра полоскала в холодной воде свои мощные ладони. — Подробней обскажи!

— Мы ж уехали, пока нас не было пришёл смотритель…

— Рурк, што ля? — вылупился на неё дед.

— Не перебивай, старый! — фыркнула в ответ Гарра. — Он самый. Наверное, за шкурками припёрся. А нас дома не оказалось. Зато тут была Мия. Сам понимать должон, чем обернуться их встреча может.

— Дохументы просил? — просипел Красий, — шпиёнкой её обозвал, и нас, покрывателей, теперь вместе с ней в темницу отведут? — и начал медленно сползать с лавки на пол.

— Ты мне тут не дури! — рявкнула бабуся и за шиворот приподняла мужа, усаживая того ровнее, — кабы так, не было бы её уже, да и нас тута дожидалися его псы.

— Да, верно, верно говоришь, — мелко закивал дедок, споро пододвигая к себе свою тарелку с кашей. — Есть охота, проголодался, — и, словно ему только что не было плохо, быстро застучал ложкой.

— Обычно начальство принимает на следующее утро, — продолжила вслух рассуждать Гарра, убрала таз к входу, поставив его на табуретку. — Нам надо будет всё повторить, чтобы ты ничего не забыла.

Старики ели в полной тишине, я потягивала свежеприготовленный травяной отвар, и думала, как не выдать себя ни словом, ни взглядом. Мне очень не хотелось в темницу. И подставлять этих добрых людей никак нельзя, они подобного не заслужили.

— Нужно порепетировать, — обратилась я к хозяевам дома. — Я постараюсь сегодня и завтра говорить, как вы.

— Энто ты здраво придумала, — покивал Красий.

— Пробуй, так оно достовернее будет, — согласилась со мной хозяйка дома.

А после завтрака женщина, вынув из сундука, что стоял прямо под оконцем, тощий кошель, в котором жалобно звякнуло несколько монет, быстро оделась, и, тяжело ступая, вышла из дома. Мы остались вдвоём с Красием, я принялась убирать со стола, старик же, заперев дверь на засов, забрался за печку и тихо засопел. По всей видимости, пока жены не было поблизости, старик любил побездельничать хотя я точно знала, что дедок должен был пойти и заняться тушками зайцев.

Но говорить ему об этом не стала: всё же он далеко не молод, тело требует передышки. Пусть отдохнёт.

И я тоже прилягу. Мне нужно побольше спать, чтобы организм поскорее восстановился.

Глава 8

Уснуть у меня не вышло. Проворочавшись на лежанке полчаса, встала, надела угги и вышла из своего закутка.

Чем бы заняться? Прошла к корзине, что стояла сбоку от входной двери, взяла немного дров и пошла к печи. Подкинув их в жадное пламя, закрыла узкую дверцу и встала.

Так не хотелось выходить на мороз, но деваться некуда — естественные нужды они такие, не слушаются голоса разума.

Накинув короткий тулупчик деда Красия, который сладко посапывал за печью, и шерстяной серый платок Гарры, отомкнула засов и вышла в коридорчик, а уж после, толкнув тяжёлую дверь, шагнула на узкое крылечко.

Недолго думая, рванула по хрусткому снегу на задний двор, по протоптанной дорожке в сторону "скворечника".

Холод щипал за открытые участки кожи, опалял щёки и заставлял меня шмыгать носом.

Завершив все свои очень важные дела, вернулась на крыльцо и, прежде чем войти в дом, осмотрелась.

Сегодня солнце снова спряталось за густой пеленой серых туч, но хотя бы ветра не было, что я уже считала большим плюсом. Дом пожилой семьи стоял на отшибе, передом к лесу и горам, чтобы рассмотреть улицу, мне пришлось обогнуть здание с торца. Дальше и полого вверх шли дома. Ничем не лучше, чем тот, в котором меня приютили. Даже похуже хибары виднелись: несколько землянок, и деревянных длинных бараков.

Всё какое-то мрачное и дышащее безысходностью. Атмосфера запустения и некой гнетуще печали. Как будто этих людей сюда бросили умирать.

И чем выше поднималась улица, тем больше становилось домов, я видела снующих туда-сюда людей, они как муравьи, мельтешили без остановки. Взгорок со временем выравнивался в некое плато, и что там находилось, с моей низкой позиции было никак не рассмотреть.

— Чаво это ты тута делаешь? — позади раздался скрипучий со сна недовольный голос Красия. Я даже вздрогнула от неожиданности и, резко подскочив, обернулась.

— Смотрю, — честно ответила я. — Интересно, куда это я попала.

— Айда, обед будешь готовить, — ничего не сказав на моё замечание, подвигал он своими седыми бровями-щёточками.

— Я? — ужаснулась я, замерев на месте.

— Ну как бы и я можу, но у меня и боз ентого — дел