— Все сделаю, не беспокойтесь, Екатерина Алексеевна.

— После обеда ты мне не нужна будешь, потому можешь поехать по моему поручению. А завтра поутру я жду тебя.

Императрица направилась к двери и, уже взявшись за дверную ручку, добавила:

— Ах да, чуть не забыла. Ты подбери мне, душенька, что-нибудь почитать, а то я вчера книжку-то закончила, а ночью уже не с руки было за новой посылать.

— Что-нибудь из французских философов, как вы любите?

— Да. Можно Вольтера, давно его не перечитывала. Да пару романов, подбери что-нибудь на свой вкус про заграничные страны.

— Слушаюсь, ваше величество, — поклонилась Маша, когда императрица уже почти вышла.

Более за весь день Маша не видела Чемесова. Однако около трех часов, едва она вернулась во дворец из сиротского приюта, слуга передал ей записку от молодого человека. Григорий просил ее о встрече в зимнем саду дворца недалеко от их тайного убежища. Девушка, отметив, что до парадного ужина еще есть пара часов, быстро переоделась в светлое парчовое платье с довольно глубоким вырезом и, захватив белую вышитую шелковую шаль, поспешила к назначенному месту.

Чемесов уже ждал ее. Неизменно в своем зелено-красном мундире измайловского полка, в высоких сапогах-ботфортах и небольшом белом парике, он, как и обычно, показался Машеньке весьма эффектным и вызывающе притягательным. В этот час в уединенном зимнем саду дворца было тихо и безлюдно, ибо придворные готовились к предстоящему грандиозному празднеству, которое должно было состояться в парадных залах через пару часов.

Едва заслышав легкие шаги девушки, Григорий быстро обернулся. Она приблизилась, отмечая, что он раскинул руки, видимо, приглашая ее в свои объятия, и по-мальчишески призывно улыбнулся. Однако Маша отчетливо помнила, как поутру видела его в компании молодых фрейлин и как он кокетничал с ними. Оттого девушка остановилась в двух шагах от молодого человека и холодновато строго взглянула на него. В одном из французских романов, которые она прочла за последние месяцы, описывалось, как надобно наказывать молодого человека, если он провинился. И Машенька именно это и собиралась сделать. Она поджала губки и безучастно произнесла:

— Здравствуйте, Григорий Петрович.

Чемесов удивленно опустил руки, и улыбка исчезла с его красивого лица. Он сделал шаг к девушке и, заглядывая ей в глаза, проворковал:

— Вы обижены на меня, Машенька? И отчего же?

Она упорно молчала и даже отвела взор в сторону. Нахмурившись, Григорий осторожно ухватил девушку за локоть и увлек в тенистое уединенное место. Усадив Машу на ажурную скамью, он сел рядом и настойчиво поинтересовался:

— И что случилось, красавица моя?

— Я не пойму, господин Чемесов, зачем вы назначаете мне свидания, тогда как я знаю, что вы прекрасно проводите время без меня в компании фрейлин, — произнесла она недовольно, бросая на него пытливые и укоризненные взоры.

— Каких еще фрейлин, Маша? Ну в самом деле, я ничего не пойму из ваших слов, — недовольно бросил молодой человек. — Объясните все толком!

— Поутру вы кокетничали с Сашенькой Протасовой и Софьей Орловой в парадном коридоре дворца. Я все прекрасно видела.

— Ах, вы про этих, — понял Чемесов и, притиснувшись к девушке всем телом, обвил ее стан сильной рукой, добавив более интимно: — Да ты краше их всех. Они мне вовсе не нужны.

— Однако вы, сударь, смеялись с ними и были весьма рады их обществу, — холодно добавила она, убирая его руку со своего стана.

— Это не так, Маша. Что ты, в самом деле? — уже возмутился Григорий, поджав недовольно губы. — Что ж, по-твоему, я и поговорить ни с кем не могу? Эти твои ревности просто смешны.

— Ах, вам смешно? — опешила девушка и, вскочив на ноги, попыталась уйти. Но молодой человек быстро обхватил ее стан руками и властно усадил Машу к себе на колени. Она попыталась сопротивляться, но Чемесов сильнее прижал ее к себе и приказал:

— А ну, успокойтесь, Мария Кирилловна!

— Григорий Петрович, я не желаю сидеть на ваших коленях, — возмутилась она, все еще пытаясь вырваться. Григорий испугался, что вся его двухмесячная осада Озеровой в один миг может окончиться неудачей, и он не сумеет выполнить задание, которое поручили ему княгиня Д. и князь Потемкин. Потому решил немедленно спасать положение. Уткнув лицо в ушко девушки, Чемесов как можно ласковее проворковал:

— Повторяю тебе еще раз, не нужны они мне вовсе. В моем сердце только ты, моя красавица. — После этих слов Маша прекратила вырываться и замерла. Григорий понял, что он на верном пути и продолжал: — Просто эта Протасова так и вешается на меня. А мне она совсем не нравится. Но ты же знаешь, что ее отец может попортить мое положение при дворе. Вот и приходится притворяться, что она мне интересна. Но без ума я только от тебя, моя несравненная.

Григорий говорил что-то еще, оправдываясь и увещевая. А затем как-то незаметно перевел разговор на тему прелестей Машеньки. И спустя некоторое время девушка, простив молодого человека, уже позволила ему себя поцеловать. А далее она, так и сидя на коленях Чемесова, пылко отвечала на его поцелуи пухлыми губками, обвив его шею руками. А он, воодушевленный и окрыленный тем, что девушка смилостивилась, шептал ей о том, как она желанна и нежна. Уже стянув с ее плеч шаль, Григорий смело ласкал пальцами шею и выступающие над низким вырезом платья грудки, то и дело сжимая приятные округлости девушки. Она же, опьяненная его близостью и словами, позволяла ему делать все, что он хотел, и лишь нежно целовала губы и лицо, трепеща всем телом в его объятиях. В какой-то миг Григорий, решив, что настал тот самый момент, когда он может полностью подчинить себе эту наивную пташку, чуть отстранился от ее губ и страстно прошептал:

— Вы так сладки для моего сердца, Машенька. Мне даже кажется, что я люблю вас.

Девушка замерла от его слов. И внимательно чистым искренним взором посмотрев в его карие, невероятно красивые и любимые очи, пролепетала:

— Это правда?

— Ну да, я думаю, что это действительно так, — кивнул Чемесов, прекрасно осознавая, что не любит ее, но понимая, что ради порученного ему дела готов это сказать. Так как в голове Григория давно родился некий план, как заставить девушку сделать то, что было надобно. Он знал, что после того, как он полностью соблазнит Машеньку и завладеет ее телом, она станет более послушной и покладистой. Ибо, потеряв девственность, будет полностью зависеть от его милости и ждать, когда же он женится на ней. И тогда можно будет вертеть ею, как ему вздумается. Так думал Чемесов в эту секунду и потому вновь заставил себя повторить свои лживые слова. — Да, именно так. Я люблю вас, Маша.

Лишь на мгновение замерев от счастья, девушка сама впилась губами в рот молодого человека, страстно поцеловав его, а затем как-то по-детски рассмеялась. Спустя миг она отстранилась и невольно обвела радостным взором окружающие их чудесные раскидистые растения и цветники. Птицы, жившие в оранжерее зимнего сада, громко выводили свои трели. Вечернее солнце пробивалось ослепляющими лучами через огромные окна и согревало своим теплом. В воздухе как будто витали любовь и счастье. Девушка уже представляла, как Григорий нынче скажет, что будет просить ее руки у батюшки и уже вскоре они поженятся. И заживут одной семьей. И он, Чемесов, такой красивый, эффектный и притягательный непременно станет ее мужем и зачнет в ее лоне много детей.