– Извините, я понятия не имею. Ким ничего мне не сказала – она просто не хотела об этом говорить. Вот и всё. А теперь вы меня простите, мисс Дрю...

Один из его помощников только что вышел на сцену после общения с полицией и журналистами. Нэнси поняла, что в этот раз она больше ничего не узнает у Джека Вернона, поэтому пожелала ему удачи и пообещала прийти на его следующий митинг.

– И, пожалуйста, поверьте мне, – добавила юная сыщица. – Я только хочу помочь Ким!

Из-за беспорядков митинг закончился рано. Когда Нэнси посмотрела на свои наручные часы под светом уличного фонаря, она отметила, что было едва девять часов. Она открыла машину и задумчиво поехала домой, размышляя о том, кто мог стоять за этими хулиганами. Она была склонна согласиться с Джеком Верноном в том, что беспорядки были слишком хорошо организованы, чтобы оказаться случайными.

Телефон зазвонил, когда Нэнси вошла в дверь. Она ответила и услышала голос Тэда Фарра.

– Извини, что звоню так поздно, – извинился он. – Я на дежурстве. Этот перерыв на кофе – первый шанс, который у меня был, чтобы позвонить тебе.

– Я рада, что ты позвонил, – сказала Нэнси. – Я пыталась связаться с тобой. Как твоя мама?

– Не слишком хорошо, я думаю. Доктор разрешил мне только короткие визиты. Он думает, что она пережила слишком много волнений.

– Ой? Что случилось?

Молодой офицер объяснил, что он пытался использовать метод Нэнси по написанию слов, повторяя алфавит и прося маму моргать, когда он выбирал нужную букву. Но вмешался доктор, чувствуя, что она устаёт и перевозбуждается от нервного напряжения и необходимой концентрации.

– Он дал ей успокоительное, – заключил Тэд, – и тогда же ограничил время моих посещений.

– Ты смог что-нибудь понять из её сообщения? – спросила Нэнси. – Или, по крайней мере, то, что она сообщила по буквам?

– Не так уж много. Всё, что я получил, – «Эта девушка», а затем буквы: Г-О-Л-Ь-Ф. – Тэд замолчал, услышав, как взволнованно ахнула Нэнси. – Это что-нибудь значит? – спросил он.

– Держу пари, так оно и есть! – Нэнси рассказала о своём визите на телевизионную студию в воскресенье днём после отъезда из больницы, а затем продолжила: – Если моя догадка верна, твоя мама, вероятно, пыталась сказать: «Эта девушка, гольфистка, Ким Вернон!»

В голосе Тэда Фарра звучало недоумение.

– Но почему? – спросил он. – Что мама может хотеть рассказать нам о ней?

– Она когда-нибудь встречалась с Ким Вернон?

– Насколько я знаю, нет.

Нэнси на мгновение замолчала. Она не могла поверить, что её догадка о том, что сообщение Мэгги Фарр каким-то образом связано с новостями, прервавшими передачу, пока она смотрела телевизор, была ошибочной. Совпадение было слишком велико! Но какая тут была связь? Возможно, ответ лежал где-то в прошлом.

– Твоя мама всегда была уборщицей, Тэд? – спросила она.

– О, нет. Только последние пару лет. До этого она работала официанткой. А одно время мама была костюмером у той знаменитой оперной звезды, мадам Арахны Онидес.

– Арахны?! – Нэнси будто молнией поразило.

– Да, я думаю, это греческое имя, – продолжил молодой полицейский. – А что? Это так важно?

– О, Тэд! Это может быть очень важно! – воскликнула она.

– Каким образом?

– Ты когда-нибудь слышал этот древний миф?

– Что за древний миф?

– В греческой легенде Арахной звали женщину, которая была превращена в паука!

Глава 6. Известное преступление

– На самом деле, – взволнованно продолжала Нэнси, – я полагаю, что слово «паук» в современном греческом по-прежнему звучит как «арахна»! И именно поэтому учёных, специализирующихся на изучении пауков, называют арахнологами!

Тэд был так же поражён, как и юная сыщица, неожиданной подсказкой.

– Ты думаешь, что связь с именем мадам Онидес – больше, чем просто совпадение? – спросил он.

– Должно быть, – заявила Нэнси. – В этом деле возникает слишком много «совпадений»!

Но объяснение всё ещё ускользало от неё.

– Твоя мама, случайно, не научилась говорить по-гречески, когда работала у мадам Онидес?

– Вроде нет, – ответил Тэд Фарр после минутного раздумья. – Хотя теперь, когда ты упомянула об этом, я припоминаю, что она действительно выучила несколько слов на этом языке. Некоторые из них были невежливы, – добавил он со смешком. – У мадам О был довольно вспыльчивый характер, кажется. Но почему ты спрашиваешь?

– Мне просто было интересно, – задумчиво произнесла Нэнси, – мог ли этот рисунок, сделанный твоей матерью после перенесённого инсульта, быть самым простым способом, который она могла придумать, чтобы указать на оперную певицу.

Тэда поразила эта идея. Но по мере того, как Нэнси обдумывала это, инстинкты склоняли её усомниться в том, что она нашла истинное объяснение.

– Мне просто надо продолжать копаться в этой тайне, – сказала она ему, прежде чем повесить трубку. – По крайней мере, это даёт мне ещё одну зацепку для работы.

За чашкой какао перед сном Ханна Груин спросила Нэнси, удостоились ли Бесс Марвин и другие члены её любительской театральной труппы «Быстроногие» чести, на которую они надеялись.

– О, да! Разве я тебе не говорила? – ответила Нэнси. – Их выбрали в прошлый четверг для участия на фестивале Оушенвью!

Этот недельный музыкально-драматический фестиваль ежегодно проходил в приятном приморском городке Оушенвью. В дополнение к всемирно известным звёздам, различные студенческие и общественные труппы каждый год приглашались выступить в открытом амфитеатре, специально построенном для проведения гламурного летнего фестиваля.

– Это действительно большая честь, – заметил Карсон Дрю из глубины своего кресла. – Я не припомню, чтобы слышал что-нибудь об этом в местных новостях.

– Это потому, что комитет фестиваля ещё не выпустил рекламный релиз, папа. Официальное объявление будет сделано завтра на утреннем представлении «Быстроногих».

«Быстроногие» под руководством ветеранов бродвейской сцены Гамильтона и Марго Спенсеров разместились в прекрасном старом трёхэтажном доме на окраине города.

На следующий день после раннего обеда Нэнси поехала туда с Джорджи Фейн. Обе девушки ненадолго присоединились к «Быстроногим» во время одного из предыдущих дел Нэнси5, и они всё ещё иногда помогали, хотя ни одна из них не была так увлечена сценой, как Бесс.

– Что это за история, которую я вчера прочитала в газете о том, как кто-то пытался