«Вот я попала!» – подумала Нэнси. Вслух, тщательно подбирая слова, она произнесла:

– Я понимаю, что ты чувствуешь, Ким. Я знала, что ты можешь возражать, поэтому просто сказала мистеру Чаффи, что подумаю об этом – вот и всё. Уверяю, тебе не о чем беспокоиться с моей стороны.

Ким глубоко вздохнула.

– Спасибо тебе, Нэнси!

– Ты уверена, что не хочешь присоединиться к нам? – продолжила юная сыщица. – Мы были бы рады.

– Я бы с удовольствием, но я обещала пообедать с братом, – ответила Ким Вернон. – Он специально едет в Ривер-Хайтс. На самом деле мне лучше поторопиться!

Нэнси задумчиво вошла в здание клуба и вскоре присоединилась к своим подругам в кафе. За супом и салатом она рассказала им о просьбе Расса Чаффи и описала свой довольно неловкий разговор с Ким.

– Значит ли это, что ты не собираешься проводить расследование? – проницательно спросила Джорджи.

Юная сыщица покачала головой.

– Напротив, теперь я чувствую, что должна это сделать. Ким не просто казалась обеспокоенной, она выглядела испуганной. Я думаю, у неё какие-то неприятности!

Высадив Бесс и Джорджи дома, Нэнси поехала к себе. Когда она вошла в уютный, прохладный холл дома Дрю, Ханна Груин разговаривала по телефону.

Повернувшись с улыбкой к Нэнси, она сказала в трубку:

– Одну минуту, пожалуйста. Мисс Дрю только что вошла. Я передам ей трубку.

Прикрыв трубку одной рукой, она прошептала:

– Это тот человек, который звонил в субботу и воскресенье, но не назвал своего имени!

Нэнси кивнула и взяла трубку, в то время как Ханна удалилась на кухню.

– Это Нэнси Дрю. Кто звонит?

– Неважно, кто звонит, – отрезал жёсткий, хриплый голос. – Ты доставила мне много хлопот в субботу в загородном клубе, мисс Любопытность! В следующий раз, когда ты встанешь у меня на пути, я не просто собью тебя с ног!

И он повесил трубку.

Нэнси тоже положила трубку, её сердце забилось немного быстрее.

Её неприятным собеседником, должно быть, был косоглазый вор, которому она помешала утащить сумку для гольфа Ким Вернон! Но как он узнал, кто она?

После прохладного душа Нэнси надела розовое платье и вышла в сад, где Ханна собирала овощи для ужина. Она сказала экономке, что ей нужно нанести визит, но она вернётся домой к ужину.

– Хорошо. У нас сегодня одно из твоих любимых блюд, дорогая – жареный цыплёнок и печенье.

– О, здорово! Я бы ни за что на свете не пропустила такое!

– И будь осторожна, – улыбнулась Ханна и помахала рукой.

Вскоре Нэнси уже выезжала на Олд-Чёрч-роуд. Она решила поговорить с молодым человеком Ким, Бреттом Халмом. По дороге она вспоминала всё, что знала о талантливом молодом дизайнере ювелирных украшений.

За последние несколько лет Халм сделал себе имя, разрабатывая специальные украшения для известных светских львиц и популярных персон. Его работы продавались в самых эксклюзивных магазинах и даже выставлялись в музеях. Недавно он купил большой старый дом на окраине Ривер-Хайтс и превратил его первый этаж в мастерскую.

Когда Нэнси свернула на посыпанную гравием подъездную дорожку, ведущую к фахверковому особняку в стиле Тюдоров, она проехала мимо большого блестящего тёмного лимузина с шофёром в форме, ожидающим за рулём.

Нэнси припарковалась и направился к дому. Как только она подошла к нему, входная дверь открылась, и появился довольно учтивый, жизнерадостный на вид мужчина. Он был элегантно одет, у него были красиво закрученные и напомаженные усы.

Улыбнувшись хорошенькой девушке, он снял жемчужно-серую шляпу и слегка поклонился, открывая для неё дверь.

Когда Нэнси улыбнулась ему в ответ, по выражению его лица было ясно, что он чувствует себя щедро вознаграждённым. Проходя через вестибюль, она выглянула в широкие окна и увидела, как он садится в ожидающий лимузин.

Большая, просторная, залитая солнцем мастерская Халма занимала, как предположила Нэнси, большую часть площади, когда-то занимаемой гостиной, столовой и кухней особняка.

Тут стояли картотечные шкафы, полки и рабочие столы, оснащённые различными ручными и электрическими инструментами. Быстрые глаза Нэнси охватили шлифовальные круги, сверлильный станок, небольшой токарный станок, ёмкости для травления с электроподогревом, а в разных местах на полу газовая горелка, кузница, приводимый в действие двигателем стакан для выравнивания необработанных камней и металла, а также огромный сейф, раковина и стойка в задней части.

Склонившись над столом спиной к Нэнси, сидел широкоплечий молодой человек с густыми вьющимися каштановыми волосами. У Нэнси перехватило дыхание, когда она увидела прекрасное творение, раскинувшееся перед ним. Казалось, он собирал замысловатое, похожее на паутину, ожерелье. Его тонкие серебристые пряди блестели в ослепительном сиянии рабочего фонаря.

Вздрогнув, молодой человек внезапно почувствовал её присутствие и поднял глаза.

– Я вас не слышал!

– Простите, – улыбнулась Нэнси. – Я вошла как раз в тот момент, когда ваш предыдущий посетитель выходил – вероятно, поэтому вы пропустили мой приход.

Дизайнер кивнул и встал, выключив свет и сняв защитный козырёк.

Нэнси указала на серебристое изделие на его столе.

– Как мило! Что это будет? Серебряное ожерелье в виде паутины?

Халм просто пожал плечами и скрестил мускулистые руки.

– Это специальный заказ для клиента.

– О, я понимаю. Кстати, мне лучше представиться. Меня зовут Нэнси Дрю. Я подруга Ким Вернон.

Она увидела, как серо-зелёные глаза Халма загорелись интересом, но его красивое лицо оставалось бесстрастным.

– О, да? – Очевидно, молодой дизайнер не собирался из кожи вон лезть, чтобы облегчить беседу.

– Я понимаю, что вы с Ким были хорошими друзьями, – продолжала Нэнси, – поэтому я подумала, что вы могли бы мне помочь.

– В каком смысле?

– Её тренер очень беспокоится о ней, и, честно говоря, я тоже. У Ким такое многообещающее будущее, но, похоже, она вот-вот откажется от него. Без сомнения, вы слышали о том, что она снялась с турнира в Чарльстоне?

– Да, это... очень плохо, – Бретт смущённо опустил взгляд и забарабанил пальцами по столу. – Очень прискорбно и загадочно.

– В том-то и дело, – сказала Нэнси. – Никто не может понять, почему она это сделала. Вот почему я пришла сюда, надеясь, что вы сможете подсказать причину. Вы знаете её лучше, чем я.

Бретт Халм колебался. Выражение его лица было встревоженным и сочувствующим, но в то же время странно неуверенным. Нэнси почувствовала, что внутри него идёт борьба, и на