— У меня встреча с даном Кирьяном.

Охранник неторопливым движением взял карточку, прочитал имя и фамилию, открыл большую тетрадь и пальцем заскользил по строкам.

— Не заставляйте меня ждать! — воскликнула Рена и наклонилась к охраннику. — Если вы хоть на долю в курсе того, чем занимается дан Кирьян, вы знаете, что я несу, и как это срочно!

— Да, конечно, проходите, дана Рейтмир, — скомкано ответил мужчина и нажал кнопку. Стеклянная перегородка распахнулась с тихим звоном, пропуская дальше.

— Отлично, — процедила Рена сквозь зубы, забирая карточку.

Девушка повыше подняла голову и пошла по коридору, стуча каблуками. Она чувствовала на себе взгляд охранника, но не оборачивалась — он не должен понять, что ей здесь не место.

Мать с детства учила не бояться напоминать, из какого они рода, если кто-то посмел забыть. В Норте, откуда Рена была родом, фамилия Рейтмиров открывала многие двери. Девушка с детства училась, как пренебрежительно смотреть на других, как цедить сквозь зубы, как одним взмахом руки показывать, что требуется — и этот урок пригодился даже в Кионе.

Рена сжала в кармане карточку — Найдер помог сделать кионские документы, и она могла выбрать любое имя, но не захотела. Да, это было глупо, а ещё опасно. Иногда ей даже хотелось попасться, угодить в тюрьму, чтобы молва дошла до самого Норта, до родителей. Но, наверное, их бы не взволновало даже это — от дочери они давно открестились.

Такая тяга к прошлому была не только у неё. Кираз Адван превратился в Раза Алвана. И пусть на словах друг никогда не вспоминал произошедшее, она не сомневалась — он переживает, глубоко переживает, даже скорее страдает.

Нужная дверь была открыта. Рена осторожно заглянула внутрь. Худенькая девушка в светлом стояла спиной и не заметила гостьи.

Дана Кирьяна, профессора, Рена в глаза не видела, но хорошо знала Мику — его помощницу. Та тоже приехала из Норта, но их свело другое: первая могла предложить деньги, а вторая — информацию, когда дело касалось учёных. Казалось, нортийка знала всех, кто состоял в гильдии. Впрочем, это могло быть настоящей правдой.

— Мика! — позвала Рена, делая шаг внутрь.

У дана Кирьяна было три смежных комнаты: кабинет, лаборатория и маленькая библиотека — настоящая квартира. «Может себе позволить», — как шутила его помощница. Внутри никогда не пахло ничем, и эта пустота вызывала ощущение скованности.

Вздрогнув от неожиданности, Мика отвернулась от умывальника.

— Привет, я не ждала тебя, — она выключила воду и отложила намываемые пробирки.

Безжалостный белый свет так осветлял кожу девушки, что она казалась нездорово бледной, хотя голос звучал бойко, с задором, как всегда.

— А когда я приходила по записи? Ты знаешь, зачем я, — Рена сразу перешла к главному.

Найдер умел договариваться с заказчиками, но когда дело касалось обычных людей, все его навыки разбивались о нетерпеливость и озлобленность парня. Что уж говорить про Раза! Рене пришлось взять на себя «контакты», как называл это Найдер. За три года такой работы уже не осталось мест, куда девушка не могла найти вход, или той информации, которую она не смогла бы добыть.

Впрочем, с даном Лаэртом Адваном оказалось сложнее. Весь Кион не переставал болтать о молодом талантливом учёном, но стоило попытаться разобраться, что стояло за этими словами, как Рена натолкнулась на преграду — правда о нём звучала слишком по-разному. Однако дело требовалось довести до конца, любой ложью, подкупом или угрозами. Оно ведь касалось Раза.

Мика утёрла руки серым махровым полотенцем и встала по другую сторону длинного железного стола, заваленного колбами разных форм и размеров, мензурками, цилиндрами, стаканами и лабораторной посудой, какая только существовала. Это был настоящий хаос, который никак не вязался с образом учёного.

— Отлично, — улыбнулась Мика, откидывая русые косы за плечи. — Дан Кирьян уехал, мы сможем спокойно поговорить. Представляешь, он кое-что слышал и решил, что я сплетничаю! Ну ты всё равно заходи почаще, зимой деньги надо зарабатывать, чтобы летом тратить, — девушка игриво подмигнула.

Рена слегла улыбнулась.

— С учёной гильдией мы редко связываемся.

— Ну, я и с другими помогала тебе, сама знаешь. Кстати, я ухожу от дана Кирьяна. В следующий раз ищи меня в седьмой башне.

— У философов? — удивилась Рена.

Конечно, Мика вступила в гильдию отнюдь не из-за научных интересов, а ради денег и перспектив, которые ей мог дать потенциальный муж-учёный, но такой переход казался слишком уж необычным.

Девушка принялась собирать пробирки в штатив.

— Ну ты что-нибудь слышала о психологии?

— Возможно, — ответила Рена и, сняв перчатки, положила их перед собой. Видимо разговор затянется. Мика никогда не умела говорить коротко и по делу.

— Психология выделилась из медицины, философии и точных наук. Совет пока не признаёт её самостоятельной дисциплиной, но это вопрос времени. Многие уже готовы финансировать исследования. А где деньги на работу, там и награда за неё, — Мика оторвала взгляд от пробирок и хитро улыбнулась. — Мне, главное, найти того, кто готов делиться наградой.

Рена, не сдержавшись, закатила глаза. Не удивительно, что Мика уехала из Норта. Северный город со своими строгими нравами ну никак не подходил ей. Впрочем, он и Рене не подходил, хотя та не хотела уезжать из дома — её отдали. Найдер называли это более хлёстким «продали».

— Ну что глаза закатываешь, — девушка насупилась. — К твоему сведению, психология — это интересно. Дан Идакан изучает отношения между людьми, и многое рассказывал мне. Вот знаешь, что у тебя?

Девушка складывала в короб ложки, шпатели, тигли и чаши, быстрыми решительными движениями превращая хаос на столе в порядок.

— И что же? — Рена скрестила руки на груди.

— Зависимые отношения!

— Что?

— У вас с Разом зависимые отношения, да-да. Тебе плохо, но ты не можешь его отпустить. Постоянно переживаешь, больше, чем за себя. Всем жертвуешь ради него. Ну вспомни, сама говорила, что мечтаешь объездить всю Арлию! Но ты не делаешь этого, а сидишь со своим рыжим, как привязанная. Всё думаешь, что должна вытащить его, потому что он разок спас тебя. А ты никому ничего не должна, кроме себя!

— Ты его не знаешь! Я…

— Ага, оправдываешься и защищаешь! Ещё один признак, между прочим.

Рена рассмеялась. Вот так психология, ага! Если это и наука, то, видимо, о том, как быть эгоистом и не помогать друзьям.

Ну что ей дадут все эти путешествия, если она будет знать, что Раз так и остался один, в своей ледяной броне? Он поддерживал её в больнице, а затем забрал оттуда, не оставил и после, когда Рена отчаянно боролась с пристрастием к таблеткам, которые давали врачи, и с магией. Так как она могла оставить его в той же самой борьбе?