из его любовниц, когда та вышла на задний двор ранним утром. И вот ее руки были исполосованы! Как будто ее били плеткой. Кстати, именно эта тетушка и помогла мне устроиться в конюхи, — добавил Жак.

— А что насчет Анатоля? Он тоже любитель острых ощущений? — я подумала о том, что может быть мне и не стоит собирать информацию. Что, если, мой амулет не оживет и я навсегда останусь в этом мире? Но Лохински предупреждал о таком. Он говорил, что амулету необходимо время сонастроиться, чтобы у него была возможность передавать информацию из этого мира. Правда сейчас я думала о том, что это всего лишь некая фора — человеку необходимо было доказать, что он не сразу умрет здесь, убедить, что он подходит для выбранной цели. И только тогда они включат передачу данных, а я получу шанс выполнить миссию и отправиться домой.

— Нет, мисс, — Жак засмеялся, — он очень хороший. Вы не смотрите, что он мой хозяин. Он правда добрый человек и очень любит свою жену. Во всяком случае никаких непотребных слухов о нем не ходит. Вдруг Жак воспрял и вытянул шею гусем, пытаясь что-то рассмотреть. Я же решительно ничего не видела, — смотрите, вон там! — он показывал пальцем куда-то вперед.

— Жак, я ничего не вижу!

Впереди маячили лишь темные деревья, правда, в некоторых местах в ночном небе. как мне показалось, появились светлые проплешины, что означало скорое наступление рассвета.

— Дерево висельников — самое широкое дерево в лесу, — пояснил Жак. Вдали, действительно, можно было рассмотреть дерево с широченным стволом. Его ветви ужасно скрючивались и в темноте, казалось, тянули сотни маленьких ручек к небу.

— Даже не хочу знать от чего такое называние, — съежилась я.

— В прошлом веке на нем казнили около сотни бездомных монахов, предводителем которых был Мартин. В его честь и назвали приют, который построили почти сразу же после той кровавой расправы, — Жак и не собирался прислушиваться к моей просьбе.

— Я почему-то так и подумала. Значит, мы почти на месте? — если это так, то можно считать мы добрались без происшествий. Звезды на небе значительно посветлели и в воздухе летала настоящая утренняя дымка. Скоро можно будет отдохнуть и поесть.

— Да, еще пару миль и мы на месте, — ответил Жак, как чуть не слетел с лошади.

Собственно говоря, мы оба еле удержались, потому что лошадь под нами вдруг встала на дыбы и испуганно заржала. Издалека раздавался шум, словно ревел паровоз. Лес в этих местах сделался значительно реже — все чаще встречались большие прогалины и поляны, а дорога расступилась и можно было вновь разглядеть след от колес и прохоженную тропку. Горизонт здесь был значительно ниже и куполом висел прямо над нами. Я подняла глаза, и увидела как светлеющее небо загораживает огромная черная тень. Сначала точка, потом пятно, и, наконец, гигантская чернильная клякса, обретавшая черты то ли птицы то ли динозавра. Зрелище приковывало внимание — словно древнее божество — черный дьявол — неторопливо размахивал крыльями, которые, казалось, могли обнять весь небосвод.

Черные глаза, утопленные в жилистых глазницах, смотрели равнодушно и холодно. Кожистые крылья, словно веера, неспешно, не тратя большое количество энергии, методично совершали взмах за взмахом, поддерживая туловище-дирижабль в воздухе. Монстр раскрыл металлический клюв, издав звук, напоминающий свисток паровоза

— Дракон, — завороженно прохрипел Жак, закинув голову назад и даже не стараясь придать своей позе более удобное положение.

Огромный дракон заслонил собой звезды и небо, луну и космическую синеву, быль и явь. Ничего сейчас не существовало кроме этой смертельной сказочной красоты в виде размаха двух кожистых плотных крыльев, крупной ажурной головы с костистыми наростами цвета дикого камня, металлического блеска глаз и острых перочинных ножей-когтей. Он нес в своих лапах корову и даже не обратил никакого внимания на нас, хотя я уверена, что он не мог не услышать лошадь — ее громкое ржание не переставая сигнализировало о нашем местонахождении. Но мы с Жаком не могли оторвать взгляд от небесного зрелища и как прикованные следили за полетом дракона. Тот лениво взглянул на нас одним глазом и скрылся с обратной стороны горизонта. Еще минуту мы молча смотрели туда.

— Жак, — сипло прошептала я, — ты давай, поторопи лошадку-то…Ты сможешь с ней управиться?

Жак ничего не ответил, лишь кивнул. Лошадь стояла смирно, пощипывая травку — она смогла отойти от шока быстрее нас.

Жак только воскликнул:

— Держитесь, мисс, — затем пришпорил животное и мы поскакали галопом.

Вскоре нас ждало еще одно неприятное открытие. Мы увидели госпиталь Святого Мартина. Каменное высокое здание в несколько этажей, украшенное в некоторых местах лепниной и фигурками, выглядело так, словно подверглось бомбежке. Практически каждый метр камня был покрыл глубокой бороздой, крыша в некоторых местах сорвана — остатки остова валялись здесь же на земле, а тяжелые петли на дверях погнуты, как будто их пытались выдрать с корнем.

— Боже мой! — вырвалось у меня.

— Кажется, это сделал не бог, мисс, — ошарашенно прошептал Жак.

Прямо за нами послышался вой, а в спину ударил сильный ветер. Не успев оглянуться я уже знала, что вернулся Дракон.

Мы соскочили с Жаком с лошади и помчались к двери, затарабанили изо всех сил.

— Откройте! Помогите нам, — я орала как не в себя, понимая, что если нам сейчас не откроют дверь, то наши секунды сочтены. Жак бился рядом со мной, краем глаза я видела его раскрытые широко глаза и рыжий чуб. Шапка где-то потерялась — видимо, когда он спрыгивал с лошади. Животное тем временем заржало и от страха умчалось в лес.

Позади наступила тишина. Я боялась оглянуться, но все таки заставила себя это сделать и зря! Черный Дракон парил прямо над нами, разглядывая нас точно как я разглядывала стейк, будучи голодной. Сейчас я видела, что он был не полностью черный — по бокам и на шее у него проступали большие серо-графитовые пятна, окаймленные синими бороздками, а под крыльями висело целое ожерелье из человеческих черепов, склеенное блестящим клейким веществом.

От увиденного у меня закружилась голова. Я что есть мочи вновь затарабанила в деревянные двери, прося о помощи.

— Пожалуйста, помогите нам. Я не хочу стать героем сказок братьев Гримм! — заорала я в исступлении.

В этот же момент послышалось царапанье. Тяжелая дверь приотворилась, и чьи-то руки втащили меня внутрь. От темноты кругом я потеряла ориентацию, но увидела, как Жака тоже втащили и вовремя — дракон выпустил струю огня, которая опалила мальчишке волосы. Его рыжий чуб загорелся, но тут же был потушен.