хрень буквально вгрызлась в тело лягушки огромными жвалами и, похоже, повредила что-то важное для организма противника. Очень уж быстро лягушка начала терять силы.

Я, наблюдая за этой схваткой как завороженный, скорее даже не заметил, а почувствовал чужое присутствие слева от меня и, потихоньку повернув голову, чуть носом не ткнулся в змеиную голову, которая свисала с куста странной расцветки. Ни мгновения не раздумывая, действуя на одних рефлексах, сразу засадил чуть ниже головы в туловище змеи свой кремневый нож.

Очень удачно попал и вогнал каменный клинок по самую рукоять. Чтобы избежать шума, выпустил из руки нож и, схватившись двумя руками за туловище, попытался прижать его к своему телу.

Раненая, можно сказать, уже убитая змея толщиной в руку взрослого человека как-то странно спружинила всем телом, и от этого её движения я вдруг отлетел от неё метра на три.

Даже растерялся слегка от такого расклада, слишком уж мощной оказалось тело этой двухметровой змеи, пружинную сталь напомнило. Благо хоть обошелся без переломов и сильных ушибов, меня как бы оттолкнуло, а не ударило.

Дождался окончания короткой агонии, краем глаза наблюдая за сражением исполинов, подошёл к поверженной змее, вытащил из её туловища нож и попытался скрутить в подобие канатной бухты, чтобы потом прикрепить к баулу. Только попытавшись её поднять, я осознал, какой опасности избежал, можно сказать, чудом.

Змея была тяжеленной, похожая на жесткий резиновый шланг, только очень тяжелый. Не унести мне её целиком, просто не хватит сил, и рубить на куски очень бы не хотелось, очень уж у неё шкура была интересная. Она буквально переливалась разными цветами, как бы подстраиваясь под расцветки окружающего мира. Жалко портить такую красоту.

Пришлось мне ждать, пока жук-переросток не насытится и не уберётся с места сражения, и только потом отправляться в путь, волоча за собой труп змеи. Да, я просто тянул её за собой, как верёвку или всё тот же шланг. Не поднялась рука портить добычу, тем более что, по моим прикидкам, идти оставалось не так и долго.

Местность, по которой я шёл, стала потихоньку меняться. Сначала появилось ощущение, что я начал подниматься в гору. Сказать точно, так ли это, нельзя, а вот то, что идти стало тяжелее, это факт.

Вскоре обратил внимание, что зверюшки здесь стали размером поменьше. Странно было то, что много какие животные, мимо которых пройти незамеченным в принципе невозможно, не обращали на меня никакого внимания. Такое поведение местной фауны заставляло задуматься, с чем бы это могло быть связано. В какую-то свою уникальность верить не хотелось, медведь, напугавший меня чуть не до смерти, тому свидетель. Грешить на змею, которую с непонятным упорством продолжал тащить за собой, тоже не вариант. Ведь и до неё попадавшиеся звери меня как бы не замечали.

Кроме как вмешательством сил, которые меня сюда отправили, объяснить подобное не получается. Я реально понимаю, если бы не эта странность, я бы здесь не выжил, и минуты бы не продержался.

В этих размышлениях как-то незаметно перешёл в лес с совершенно другими растениями, которые даже цветом разительно отличались от тех, что росли там, где я очнулся. Зверье, активно мельчало, а местность повышалась, и это уже было видно. Даже стволы деревьев стали тоньше, ненамного, но я это заметил.

Часа два мне потребовалось, чтобы выбраться на обширное, поросшее высокими деревьями плато. То, что это именно оно, было понятно по тому, как редко здесь росли деревья. Но главное, что сразу бросилось в глаза, — это расположенный приблизительно в километре от меня своеобразный полевой лагерь, чуть в стороне от которого стоял летающий кирпич, который я видел раньше. Довольно приличная по размеру территория была огорожена высокой глухой стеной, по виду бетонной, за которой прятались строения, сделанные по принципу надувных в моем мире. Во всяком случае, именно такими они казались издали. Помимо этих непонятных построек я отчётливо видел и множество самых обычных палаток, поэтому и возникла ассоциация с полевым лагерем.

Мне удалось рассмотреть все это благодаря тому, что я находился метров на пятьдесят выше этого палаточного городка. Единственная небольшая возвышенность на этом плато, и я умудрился выйти именно на неё.

Вот уж когда пришлось пожалеть, что у меня нет с собой оптики. То, что в этом лагере есть люди, я прекрасно видел, а вот во что они одеты и как выглядят, было не рассмотреть, далековато даже для моих молодых глаз.

В стене вокруг селения я увидел четверо ворот, выходящих на разные стороны света, вот к ближайшим я и направился.

Интерлюдия

Арн Ворт, который сегодня нес дежурство на воротах в посёлке поисковиков и охотников, смотрел на приближающегося к нему ребёнка и не верил своим глазам. Это было так сюрреалистично, что он даже не сразу связался с командиром поселка, которого в первую очередь обязан уведомить о любой странности.

Благодаря продвинутой нейросети он увидел тяжело идущего парня издалека и даже рассмотрел его во всех подробностях. Красноватый оттенок кожи его не удивил, каких людей только не встретишь на просторах империи, а вот одежда — это да. Подобного ни на одной планете не увидишь. Выполненная из натуральной кожи, она в принципе не могла существовать: дорого, неудобно и непрактично, никому и в голову не придёт так вырядиться. Тем не менее, он своими глазами видел приближающегося ребёнка, одетого именно так. Но больше всего его буквально прибила к земле ноша парня, которую он волоком тащил за собой.

Опаснейшая тварь, добыть которую нереально даже отряду опытных охотников. Ребёнок тащил за собой целое состояние.

Как такое возможно и откуда он вообще взялся, не так волновало Арна, как другой вопрос. Благодаря своей нейросети, которой он, честно сказать, очень гордился. Он был одним из немногих здесь людей, кто имел подобную штуку, и мог гораздо больше, чем человек, её не имеющий. Дело в том, что на этой планете не работала никакая электроника. Вообще. Даже на орбиту летают челноки, которые работают благодаря химическим реакциям и допотопным двигателям на реактивной тяге. Вот и обычные разумные нейросети гибли практически мгновенно. Трудно даже представить, сколько здесь утеряно разнообразной техники и погибло людей, прежде чем разобрались, что и из-за чего происходит. На этой псиактивной планете корректно работали только бионейросети, которые стоят запредельных денег. Арну в свое время повезло, что родной дядя как раз к его восемнадцатилетию оставил ему в наследство именно такую нейросеть. Он её, конечно, приобретал не для племянника, а для