знаю, получишь ли ты это письмо…» Помнишь, Бернардо, в прошлом письме отец жаловался, что далеко не все послания доходят до адресатов? Особенно, если речь в них идёт о новом коменданте и его порядках. «Тебе следует срочно вернуться домой… ситуация слишком серьёзная… не стану писать всего в письме, даже бумаге не стоит поверять всех своих тайн… Ты не узнаешь родного города…» Намёков много, но ничего конкретного. Кстати, Бернардо, — Диего свернул письмо, но продолжал держать его в руке, — я поговорил с капитаном, он довольно резко отзывается о новом коменданте.

Бернардо выразительно покрутил головой и развёл руками.

— Нет, не думаю, — рассмеялся Диего, который прекрасно понимал своего немого друга без всяких слов, — что коменданта ругают за справедливую строгость.

Бернардо бросил на Диего быстрый выразительный взгляд и предостерегающе поднял ладонь.

— Ты прав, Бернардо, выводы делать рано. Пока нам слишком мало известно.

Диего огорчённо вздохнул и отвернулся к окну, по-прежнему сжимая в руке письмо. Бернардо с тревогой смотрел на друга, готовый выполнить любую его просьбу.

— Знаешь, дружище, пожалуй, стоит уничтожить это письмо, — Диего круто повернулся на каблуках. — И вообще, пусть из Испании вернётся уточённый щёголь, ценитель старинных книг и изящных искусств, никогда не державший в руках ничего тяжелее пера и книги.

Бернардо скептически приподнял бровь, демонстративно скользя взглядом по широким плечам своего друга.

— Широкие плечи скроет пышный наряд, — сверкнул белозубой улыбкой Диего. — А вот полученные в состязаниях по фехтованию награды придётся выкинуть за борт.

Бернардо страдальчески заломил густые чёрные брови и отчаянно замотал головой.

— Надо, друг мой, — строго повторил Диего. — У изнеженного книгочея их быть не должно.

С тяжкими вздохами, нога за ногу, Бернардо поплёлся выкидывать блестящие кубки в воду. Диего между тем сжёг письмо от отца и вытащил из дорожного сундука роскошный, тяжёлый от золотой вышивки камзол. Подержал наряд в руках, придирчиво рассматривая, потом достал к нему яркое сомбреро и широкий шёлковый пояс.

«Как павлин, — недовольно подумал Диего, — а ведь мама говорила, что мой тотемный зверь — лис. Лис… Чёрный лис… Эль Зорро… Решено! Днём я буду сеньором Диего де Ла Вега, а ночью, если в этом будет необходимость, стану Зорро!» Диего резко захлопнул сундук, торжествующе поблёскивая глазами. Опечаленный Бернардо удивлённо посмотрел на своего друга: чему это он так обрадовался?

— После обеда расскажу, — прошептал Диего и подмигнул Бернардо.

Индеец выразительно закатил глаза и покачал головой, всем сердцем предчувствуя большие неприятности, нет, очень большие неприятности.

***

Каталина

Пришла в себя я от омерзительного ощущения качки, из-за которой мой желудок то подкатывал к горлу, то прилипал к позвоночнику, то падал куда-то в пятки, то резко сжимался. Я застонала и медленно приоткрыла глаза. Вокруг царила какая-то серая, покачивающаяся в такт с моим многострадальным желудком мгла, из которой время от времени проступали очертания странных, невероятно больших предметов. Где я? Что со мной сделала эта проклятая ведьма?

— Ты как, сестра? — прозвучал над самым моим ухом какой-то омерзительно писклявый голос.

Я, морщась от боли и постанывая, скосила глаза вправо, откуда долетел голос, и замерла, не веря своим глазам. Справа от меня стояла крупная серая крыса и, чуть подёргивая чёрным влажным носиком, принюхивалась ко мне. Сожрать хочет, не иначе! Я моментально вскочила на ноги и завизжала так, что у меня чуть кровь горлом не пошла. А-а-а-а, крыса!!! Заберите меня отсюда!!!

— Что с тобой, сестра? — крыса тревожно приподнялась на задние лапки. — Почему ты кричишь?

А-а-а-а, говорящая крыса!!! Моя паника достигла апогея. Я заметалась по узкой полутёмной каморке, больно ударяясь о всевозможные гигантские сундуки. Спасите-помогите, люди добрые!!! Кто-нибудь, на помощь!!!

Но никто не спешил меня спасать, только из тёмных углов разом прыгнули несколько крыс поменьше, крепко прижимая меня к грязному, пахнущему вонючей тряпкой и пылью полу.

— Успокойся, сестра, — говорящая крыса подошла ко мне, — тебя никто не обидит.

Стану я советов всяких крыс слушать! Злость немного укротила страх, я гордо вскинула голову, фыркнула:

— Будут меня ещё всякие крысы успокаивать!

— Всякие крысы? — медленно повторила серая ошибка природы. — Милочка, ты имеешь честь говорить с самой Констанцой Большеухой, морской крысой в пятом поколении!

Пф-ф-ф, тоже мне повод для гордости, большие уши да пожизненное бултыхание по грязным лужам на гнилом корыте! Я откашлялась, чтобы ничего не мешало, и чётко и внятно сказала этой крыске, куда ей следует идти, предварительно засунув свои длинные уши коту под хвост. Держащие меня крыски (мутанты, не иначе, человека удержать могут!) испуганно пискнули и отшатнулись в стороны. Я гордо поднялась и стала отряхивать одежду… Интересный у меня какой наряд, серенький, бархатистый, только я серый цвет не люблю… И руки в каких-то позорных чёрных перчатках… Я озадаченно покрутила руки, скосила глаза на излишне выпирающий вперёд кончик носа, ещё раз внимательно осмотрела то, что сначала приняла за платье, и опять закричала. Этого не может быть! Этого просто не может быть!!!

Мощная пощёчина заставила меня заткнуться, а какая-то мразь наступила на хвост (хвост, у меня есть хвост!), заставив подпрыгнуть от боли.

— Мы приняли тебя как сестру, — звенящим от ярости голоском пропищала эта… как её, Большеухая, — а что получили в ответ?! Ты оскорбила нас, пренебрегла нашим радушием и излишним шумом, возможно, привлекла внимание самого лютого нашего врага — человека!

А может, я с ума сошла? Или мне кошмар снится. Пожалуйста, пожалуйста, пусть всё это будет только сном!

— Сеньора Констанца, — пропищала какая-то крыска, яростно принюхивающаяся ко мне, — эта дерзкая крыса пахнет человеком!

Окружающие меня крысы замерли, яростно принюхиваясь и перепискиваясь:

— Человек! Она пахнет человеком! Я тоже чувствую! Эта крыса пахнет человеком! Невероятно, человек в крысином теле!

Ой, девочки, вы не поверите, я сама в шоке.

— Ты не крыса, ты человек, — тоном пророка, изрекающего неоспоримые истины, провозгласила эта, ну, которая тут самая крутая. — Человек в теле крысы. А значит, ты наш враг вдвойне.

У меня как-то нехорошо ёкнуло сердце и сильно зачесалось под хвостом в предчувствии больших, очень больших неприятностей. И предчувствие меня, увы и ах, не обмануло.