Вот только…

Это Фергус?!

Я забываю, куда и зачем шла, для чего я здесь. Меня накрывает такой злостью, будто я… не знаю, застала отца с его новой женщиной в своей постели.

Почему я чувствую всё это?

Фергус мне никто. Пусть хоть юбку ей задирает прямо здесь, мне всё равно! Должно быть…

Горло сдавливает горячая шершавая цепь. Тянет меня в темноту отчаяния, в груди становится очень больно, будто попавший на рану лимонный сок.

Я медленно закрываю глаза и опускаю голову. Хочется, не знаю, кричать, ругаться, но из-за этого жжения я понимаю, что не выдавлю из себя ни звука. Глаза будто горят и оттого слезятся.

Я не должна чувствовать всё это. Фергус мне никто, но… почему тогда кажется, будто меня предали?

Он, словно услышав мои эмоции, оборачивается, а после резко отстраняется от женщины. Та, ничего не понимая, касается припухших от поцелуев губ. Потом замечает меня и поправляет причёску.

Целую секунду мне кажется, что мерзавец скажет мне, что я всё не так поняла, или как там говорят в подобных ситуациях? Что он попытается как-то оправдаться.

Потом я понимаю, что ему, в общем-то, не за что извиняться. Я для него, как и он для меня просто незнакомка, названная сводной сестрой. Фергус, кажется, приходит к тому же выводу и, уперев кулак в бок, спрашивает с подчёркнутым недовольством.

— Чего тебе, колючка?

— Ты… — я не сразу нахожу слова для ответа. — Что себе позволяешь? Это академия, а не…

— А не что? — усмехается он, подходя ближе ко мне и наклоняясь. Видимо, чтобы окончательно сбить меня с толку. — Ты ревнуешь?

— Размечтался, — я отталкиваю его и нервно отбрасываю за спину волосы. — Просто удивилась, что здесь позволяется такое. Но тем лучше. Я же как раз хотела найти себе парня посолиднее, чем-то недоразумение, которое выбрал отец. Приятно, что даже преподаватели проявляют любовь в коридорах, совершенно никого не стесняясь.

— Фергус, кто это? — спрашивает девка, всё ещё вжимаясь в стену и будто надеясь, что он вернётся на своё место, когда отделается от меня.

— Моя сводная сестра, — кривится тот. — За которой мне придётся присматривать. И ей обжиматься по углам запрещено! — добавляет он, уже глядя на меня.

— Пф, нет уж, — я вскидываю подбородок. — Этот урок я замечательный усвоила. Ты подаёшь замечательный пример, братик. Буду делать как ты!

Фергус собирается сказать ещё что-то, но я резко разворачиваюсь и убегаю. В груди грохочет ярость. Хочется делать глупости.

— Сандра! — кричит в спину, но я не оборачиваюсь. Ещё чего.

Мерзавец! Ненавижу его!

А ещё себя, за то, что реагирую так! Твою ж мать, мне будто правда не плевать, с кем он и что делает!

— Стой, я сказал!

Очередной поворот и я, уворачиваясь от его руки, врезаюсь в чью-то широкую, рельефную грудь и, недолго думая, крепко обнимаю возникшее препятствие.

Глава 8

В первую секунду кажется, что это идеальный план. Ну а что? Этому придурку, значит можно, а мне нет? Пф.

Потом тот, в кого я врезалась, обнимает в ответ, и мне становится по-настоящему страшно. Я как-то не учитывала, что у меня могут возникнуть проблемы с этой стороны.

Да, знаю, это очень глупо, но теперь-то поздно!

— Ух ты, — над головой мурлыкают басом. Я не знала, что так можно. — И я очень рад знакомству. Что делаешь сегодня вечером?

— Саймон, отвали от неё! — рычит за спиной Фергус.

— М? Ты что, уже вернулся? — переключается здоровяк.

— Быстро отошёл от неё, — чеканит слова мерзавец, и я крепче вцепляюсь в неожиданно возникшего защитника. Реально кажется, что мне сейчас шею свернут.

— Чего девчонка натворила? — Саймон плавно задвигает меня за спину. — Воу, братан, ты сегодня не с того крыла летал?

— Я тебе сказал, тронешь её хоть пальцем, кадык вырву.

Это как-то уже совсем несмешно… Я, от греха подальше, сама отступаю от защитника. Впрочем, этот безумец вообще не впечатлён яростью Фергуса и только с ухмылкой разводит руки.

— Дружище, если тебе надо пар спустить сразу бы пришёл. Сам же знаешь, я тебе всегда рад.

Мерзавец явно не намерен избегать конфликта. Я моргнуть не успеваю, как на его руке появляется огненный шар, который тут же отправляется в Саймона. Тот легко отбивает его, и сгусток магии разбивается о каменную стену. Саймон встаёт в боевую стойку, выпрямив одну руку в сторону Фергуса, а вторую удерживая у груди, готовясь защищаться. Мерзавец опять швыряет в него огненный шар, который в этот раз разбивает окно, вынуждая меня вскрикнуть и прикрыть рот ладонями.

— Даже так, — хмыкает Саймон, а потом… превращается в огромного снежного барса и выскакивает в открытое окно.

— Стоять, гад шерстяной! — рявкает Фергус, а после проносится мимо меня и выпрыгивает следом.

В абсолютном шоке я подхожу к окну и застаю двоих идиотов, скачущих по крышам и башням то ли в серьёзном, то ли в шутливом поединке. Оборотень, с которым мне «повезло» столкнуться вроде дурачится, у Фергуса, похоже, сорвало крышу.

Мамочки… куда я попала, а?

А ещё меня нервирует то, что я не понимаю, что я чувствую. Фергус из-за меня психанул? Да с чего бы? Может, они с этим Саймоном что-то не поделили, и я тут вообще ни при чём?

— Сандра! Боги, ты что устроила?!

Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. В коридоре стоит Фрида, лицо которой вытянулось от удивления и, вероятно, злости.

Робко оглядываюсь и понимаю, как всё это выглядит. Я стою у разбитого окна, рядом никого и…

— А… — вырывается у меня, — Тут были Фергус и…

Проклятье. Я что правда хочу сказать, что преподаватель вышиб окно магией и убежал прыгать по крышам со своим другом-снежным барсом? Боюсь, меня направят в сумасшедший дом.

Поворачиваюсь к окну и вижу, что эти ненормальные куда-то упрыгали. Потрясно.

— Ладно, неважно, — вздыхаю я. — Я всё равно хотела поговорить или с вами, или с ректором. Моя соседка доставляет проблемы. Можно поселить меня в другую комнату?

— Ты провела с ней минут пять, — хмурится Фрида. — К тому же сама создаёшь проблемы. Но сейчас не об этом. Если у тебя уже есть время на то, чтобы шататься по коридорам, отправляйся на лекцию. Там у тебя будет меньше поводов громить академию.

8.2

Комендант доводит меня до аудитории. Чувствую себя неловко за то, что не надевала форму, да и вообще не собиралась сегодня грызть гранит науки, но помалкиваю.

В конце концов, я же сюда учиться пришла, правильно?