— Да? — Олег оглянулся на Велислава, но тот лишь головой покачал. — Что ж такого особенного в ведуне-то том?

— Ну как же? Народ сказывает, что он с нечистью борется. Землю от нави поганой избавляет. Огромный это богатырь; говорят, из-за леса его видно будет. Вот и поджидаем, как бы буйства какого не учинил.

— С чего же это он безобразничать станет? — обиделся Середин.

— Да кто их знает, ведунов-то этих, уж не серчай, Велислав, — слегка поклонился стражник волхву, — а только мы для того тут и приставлены, чтобы порядок блюсти.

— Ну ждите, служивые, ждите, — усмехнулся не больно-то высокий Олег. — Смотрите, нечисть через ворота не допускайте, чтоб ведуну работы меньше в вашем городе было.

— Хе. Мимо нас и мышь не проскочит. Спокойно спи, путник, — отмахнулся второй ратник и прислонил рогатину к стене. — Ты семечек не хочешь, волхв?

— Отчего не пощелкать? — оживился Велислав. — Мы как раз без завтрака в путь тронулись. Будет чем червячка успокоить.

Стражник с готовностью потянулся к свисающему с пояса мешочку и вдруг охнул:

— Ой, плечо, плечо…

— А, ну так ты не тревожься. — Волхв зевнул и повернул в ворота. — Обойдусь.

— А плечо?

— А чего плечо?

— Да замучило оно меня, Велислав. Третью неделю ноет к утру, мочи нет. Я уж и жиром барсучьим с перцем мазал, и листьями березовыми отпаривал.

— А чего хитришь? — обернулся волхв. — Ой, семечки, ой плечо! Нету серебра — так и скажи. Поклонись, пообещай, что потом отблагодаришь…

— Так отговоришь кости-то, Велислав? — стыдливо опустил глаза дружинник. — Не иначе, Кумоха привязалась.

— На двор я иду княжеский, — отмахнулся волхв. — Найдешь меня там — посмотрю плечо. И зелье приноси, которым мазался. Чую я, от жадности пакость какую-нибудь купил.

Олег достал серебряную чешуйку, но плату за вход с него никто спрашивать не стал, и он, пожав плечами, вслед за Кирой вошел в город. Подковы лошадей гулко застучали по деревянной мостовой, в воздухе пахнуло дымом — видать, из-за непогоды многие хозяева предпочли затопить печи. Узкую улицу ограждали плотно стоящие двухэтажные бревенчатые дома с забранными слюдой окнами. Лишь изредка между зданиями обнаруживался короткий частокол — внутри крепости лишней земли для широких дворов не имелось.

До детинца они дошли за несколько минут — метров триста было до него от ворот, не более. В воротах княжеской обители стояли на страже аж шестеро воинов. Перед ними толпились любопытные. Трое путешественников с трудом протолкались через толпу и приблизились к дружинникам.

— Стойте! — воскликнул один из них, грозно направив на них рогатину. Но тут же узнал волхва и Киру. — Никак поправилась уже, воительница. Ну, Велислав, ты сам, видать, чародей знатный. Проходите, князь ждет вас. А кто это с вами? Неужто сам ведун?

— Он самый.

— Что-то хилый больно… — Воин окинул Олега насмешливым взглядом.

Вокруг возбужденно загомонил народ. Весть о том, что пришел сам ведун, распространилась с катастрофической скоростью.

— Так я не кулаком, я словом недругов бью, — пожал плечами Середин. — Хочешь, у тебя сейчас рука отвалится? Алыбды, дуан рых, механуралмашзавод…

— Чур меня, чур меня, — мгновенно побледнев, попятился ратник, закрываясь щитом.

— Да ты не боись, — то ли в шутку, то ли всерьез попытался успокоить его Велислав. — Принесешь руку мне, я ее тебе за полгривны назад приворожу.

— Ступайте, сказываю, князь ждет! — торопливо отмахнулся дружинник.

— Ну как знаешь, — прервал «заклинание» ведун и, пряча улыбку, шагнул в ворота. Прочие воины тоже притихли и расступились, давая дорогу. Авторитет гостя теперь казался им совершенно непререкаемым.

Радомир в это время упражнялся с мечом, играя им, словно котенок с мячиком — стальной клинок мелькал в воздухе из стороны в сторону, оказывался то вверху, то внизу, иногда меняя траекторию движения самым непостижимым образом. Когда Олег, волхв и Кира остановились посреди двора, князь опустил меч и обернулся к ним.

— Велислав? А где мои воины? Неужто не встретились по дороге?

— Разминулись мы, наверное. Но гляди, кого я привел. Это и есть ведун Олег.

Князь окинул гостя оценивающим взглядом, и на лице его проявилось явное разочарование. Однако вслух он сказал совсем другое:

— Рад видеть доброго человека. Наслышан о тебе, ведун, много наслышан. Еремей, прими коня у гостя! Покои тебе уже приготовлены. Княгиня заждалась тоже, перемолвиться желает.

Князь вогнал меч в ножны и, взяв из рук слуги рушник, широким жестом пригласил волхва и Олега за собой. Середин огляделся в поисках Киры, но та уже исчезла. Радомир на ходу накинул рубаху и сказал, затягивая пояс:

— Не знаю, поведал ли тебе Велислав про беду мою, но ответ твой хочу услышать поскорее. Поможешь али нет? Время уходит, а душа моя болит. Ох, болит, хоть сам в седло садись.

— Ты бы гостей сперва за стол усадил, княже, — укорил хозяина волхв, — напоил, накормил, а уж потом и с ответом торопил.

— Баньку мы уже истопили, ведун, — кивнул Радомир. — Попарься, отдохни, а потом доброй медовухи испить пожалуй ко мне. Там и поговорим. Велислав прав, с чистым телом и душа чище. За чаркой оно и беседа легче, и на душе радостней.

— Спасибо, княже, — ответил Середин. — Это верно подмечено. После парилки любой разговор легче катится.

Князь привел Олега к избе, из которой валил пар. Словно по команде распахнулась дверь, и к гостям вышел румяный дородный мужичок, кожа которого лоснилась, как лаковая шкатулка.

— Милости просим, — поклонился он, — ох и попарим! Все хвори темные прочь выгоним, и мысли дурные туда же.

— Когда топили? — поинтересовался из-за спины Олега волхв.

— Да ты чего помыслил, Велислав, — махнул на него веником банщик. — Никак заподозрил, в третью очередь поведу? А я-то для тебя огурчиков из своего погреба принес.

— А я тебе — меду гречишного… — оглянулся на лошадей волхв. — Кони-то где, ведун?

— Расседлывают…

— Наш Афанасий свое дело знает, — кивнул Радомир. — Вмиг и хвори, и усталость прогонит. Проходите, гости дорогие, парком себя потешьте.

— А ты, князь?

— У меня еще дела есть, уж не серчайте.

Банщик, радостно размахивая веником, распахнул перед гостями двери, и они окунулись в густой, пахнущий свежим хлебом пар.

После баньки Олег и волхв вошли в горницу с накрытым столом, который ломился от угощений и напитков.

Князь Радомир, стоявший у окна, повернулся к гостям, широким жестом пригласил их за стол.

— Прошу, вина отведайте заморского, кваску холодного после пару отпейте. Велислав, в крынке, что с глазурью синей, на репе квас сварен. Ты, я знаю, любишь. Пироги там с вязигой стоят, печень медвежья. А тебя, ведун, хочу почками заячьими на вертеле попотчевать. Поутру отроки с охоты вернулись. Вина латинянского могу предложить. У латинян души хоть и черные, а вино они делают дивное, легкое, как вода, да забористое, почище пива выдержанного.