нет? Петя? Вовчик? Серёга? Лёня? Пффф…ну что ты всё фыркаешь? Давай тогда что-то посерьёзнее. Напримеееер ГРОМ! — Кот снова фыркнул и повернулся ко мне своей филейной частью.

Мы как раз успели остановиться на привал. И сейчас, оперевшись спиной на камень, продолжала придумывать имена. Потому что казалось, что как только я перестану нести весь этот бред сумасшедшего, то вся окружающая реальность вновь обрушится на меня.

То, что я шатаюсь неизвестно где, пока с моими родными незнамо что происходит. Да ещё и компания такая, любая психушка уже с радостью открыла передо мной двери.

— Тогда подай знак, как именно тебя зовут. Ты говорил, что у тебя есть имя. Если мои варианты тебя не устраивают, то постарайся донести до меня, какое же у тебя на самом деле имя. Пожалуйста. Мне всё-таки очень интересно. Оно наверно звучит мужественно и мелодично.

Дружище снова повернулся ко мне мордой и склонил голову набок. Как я поняла, за время нашего общения, он так думает. После, видимо придя к какому-то внутреннему решению, он медленно подошёл ко мне и взял зубами мою руку. А потом всё произошло так быстро, что я не успела опомниться. Блеснул огромный коготь, который распорол мне ладонь. Бордовая жидкость крупными каплями стала скатываться на землю. Но дальше случилось, то чего я вообще не ожидала. Он слизал кровь. Мою кровь! Блин, я что, все-таки могу стать главным блюдом дня?! У меня опять началась паника.

Но не успела она перерасти в истерику, рука уже была отпущена, а на ладони не осталось и следа раны.

Не могла понять, мне что, всё показалось что ли? Чёрт, галлюцинации подоспели сразу за шизофренией. Прям целым пир для психиаторов.

«Меня зовут Феликс» — вдруг прозвучал голос. Создалось ощущение, что прямо в моей голове.

— А? Кто это? — Оторвалась от любования своей ладони и начала оглядываться по сторонам. Но тут наткнулась на внимательный взгляд янтарных глаз напротив.

«Меня зовут Феликс» — повторилось вновь.

— Так это ты говоришь? — догадалась я. — Для этого тебе надо было попробовать мою кровь?

«Пфф…Долго же до тебя доходит. Не зря я сомневался в твоих умственных способностях.» — Фыркнул в своей кошачьей манере этот…этот…это животное.

То есть он может разговаривать, пусть даже мысленно. Но почему, же до этого он всё время молчал? Мог бы хоть знак какой-то подать. Смеялся, по всей видимости, надо мной. Я тут с ним, как с другом общаюсь, а он ржёт втихаря за моей спиной. Да ещё и хамит, как будто он умней меня. Животное блин, эволюционировавшее! Вот теперь я не просто злюсь… Я в самом настоящем бешенстве!

— Что ты сказал, кот облезлый? — Я вскочила с земли, пылая праведным гневом. — Да кто бы тут заикался об умственных способностях! Мог бы и раньше догадаться со мной заговорить, а не притворяться мохнатым молчаливым мешком.

«Это я-то облезлый?! — Он так же поднялся с земли, сверкая своими глазищами, как прожекторами на ночной дискотеке. — Себя-то давно в отражении разглядывала? Сама похожа на метелку! Тощая, как будто смерть явилась, а на голове гнездо для индиров висит!»

— Я…я…да ты знаешь кто после этого? Индюк общипанный, вот ты кто!

Схватила свою сумку, даже чуть лямку не порвала от злости и потопала с лес. От злости тело трясло, словно пару минут назад током шандарахнуло. Прямо все 220 через меня прошли. Кожа горела, а из ушей чуть ли пар не валил от возмущения.

Сейчас наверно многие бы задумались надо феноменом того, что он вообще разговаривает. Но я не многие. После всех предшествующих событий я уже перестала удивляться чему либо.

Что этот котяра вообще о себе возомнил? Притворялся тут животным всё это время, я же ему всю душу наизнанку вывернула. А он значит, всё время слушал, мотал на ус и хихикал надо мной! Столько личного про себя рассказала, потому что была уверенна, что он точно не скажет об этом ещё кому-нибудь. Он ведь кот. Животное. Которое, по логике не умеет разговаривать. Ну, я так думала. А теперь что с этим делать? Да ещё и высокомерный какой. Не понравилось ему, быть облезлым видите ли. А нечего меня за дуру держать. Мог бы не только облезлым стать, но еще и кастрированным. С этим я бы справилась. Чик…и готово. И гонору бы поубавилось.

Шла вперед, не разбирая дороги. Эмоции начали немного стихать, а мысли приходить в более рабочее состояние. Так, что мы имеем. Направление, куда топать, я худо-бедно знаю. Еды немного осталось, правда, воды крайне мало, но разберусь как-нибудь по пути. Может, найду водоём. И сама справлюсь, без всяких кошаков облезлых. Я буду не я, если начну полагаться только на кого попало.

Топала по лесу так громко, что в тишине этого загадочного леса казалось, что словно стадо слонов идёт. Ещё и ругалась каждые сто метров, запинаясь об очередной корень, торчавший из земли.

Через пару часов напряжённой ходьбы начало смеркаться, а лесу видимость становилась практически нулевой в это время суток. Потому решила, что пора готовить к очередной ночёвке в лесу. На первом небольшом открытом участке гляделась, и приняла решение остановиться здесь.

Снова развела костёр из обломанных веток и устроилась на своей толстовке. Воды осталось пару глотков, решила не трогать. Сообразила бутерброды, и плотненько поев, устроилась на земле. Подложила под голову сумку и смотрела на ночное небо.

Оно было просто удивительным. Никогда не видела такое количество звёзд, словно целая вселенная на небе. Хотя по факту, так оно и было. Но так же, я заметила, что не вижу привычных мне созвездий. Я конечно не сильно знакома с астрономией, но думаю, что такие созвездия, как большая и малая медведица знакомы всем. Так вот, их тут точно не было. Решила, что возможно оказалась на другом конце земного шара, там ведь другие созвездия в основном, их я точно не знаю.

Возможно, так я себя только успокаивала, так как всё остальное произошедшее со мной просто не в силах.

Снова вспомнила о доме. Интересно, как там мои родители? Наверное, уже знают, что я пропала. Мама точно уже вся извелась сама и извела пару флакончиков с валерьянкой. Эххх…Надеюсь, хоть Сашка их сможет успокоить. Ему всегда легче давалось вести диалоги с родителями, нежели мне. Я всегда отличалась более взрывным характером. Сначала наговорю, потом только подумаю. Отходила довольно быстро, но гордость не позволяла идти на мировую первой. Вот тут и приходил на помощь мой брат.