— Вот именно, — удовлетворенно кивнул Посланник. Ты оказался незапланированным зрителем, к тому же чересчур настырным. Вот им и пришлось изображать настоящий взлет, разгоны, повороты…

— Ага, — наконец-то согласился бывший астронавт. Они хотели изобразить настоящий самолет, а настоящему в городе не развернуться. Но только что это нам дает?

— Ты утверждал, Стив, что погоня началась перед самым рассветом, что ты гонялся за своими гостями под утренним солнцем, а потом прилетел ко мне во дворец? Так?

— Да, — кивнул пилот.

— И прошло всего то лишь около получаса? Правильно?

— Ну да!

— И ты ничего не заметил?

— А что еще я должен был увидеть!

— Утром был дождь! Настоящий ливень! У тебя на газоне вся земля до сих пор мокрая, земля под камнями влажная, на пыли потеки, стена дома вся в разводах. Это тебя не удивляет? Ведь в мои покои ты ввалился совершенно сухой!

— Да не было дождя, Найл, — несколько растерянно ответил пилот.

— Вот именно. Во всем городе лил дождь, твой собственный дом еще не просох. Но для тебя, тебя одного, продолжало светить солнце. Светило все время, что ты гонялся за этим странным самолетом.

— О, черт! — присвистнул Стив. — Как же это могло быть?

— Как-как, — вздохнул Найл. — Они просто выманивали женщин к себе. Корабли, которые просили щепотку соли, странные автомобили, твои прохожие, попросившие воды, они просто-напросто ничего не могли сделать в нашем мире и заманивали жертвы к себе, в свой мир. Корабли, самолеты, машины — это просто ворота. Некая правдоподобная мишура, не пугающая, но наводящая на мысль об их превосходстве. Шаг вперед, и ты уже там, в другом мире. Они забирают свое и отпускают жертву назад.

— Кто «они»?

— Пока не знаю. Но они где-то рядом. Им нужны дети с хорошей наследственностью, и они отлично знают, у кого их можно украсть. Они примерно знают, как должна выглядеть более-менее совершенная человеческая техника, сколько мачт и парусов на бригантине, какова длина пробега взлетающего самолета. Но их представления слишком общие, и они не представляют, сколько бригантина весит, как светятся ночью иллюминаторы авиалайнера, или каковы истинные размеры «Серебряного призрака». И еще: они далеко не так сильны, как хотели бы выглядеть. Иначе не нуждались бы в подобном маскараде.

— И где они прячутся?

— Не знаю, — покачал головой Найл. — Но теперь-то я их обязательно найду. Слишком наследили. А для начала, Стив, отправляйся вместе с пауками в то место, где самолету удалось от тебя ускользнуть…

Посланник Богини отдал собравшимся у дома Вернувшего Истину смертоносцам мысленный приказ отправиться с пилотом и тщательно обыскать местность, которую он укажет, а сам развернулся к реке.

Сколь ни обидна была очередная вылазка неизвестных врагов, но страна продолжала жить, и неотложные дела по-прежнему требовали своего решения. Одним из важных дел был, как ни странно, торжественный обед, который давала община купцов в честь правителя города.

* * *

Поскольку практически все жившие в городе торговцы переселились в город пауков из земель князя Граничного, обычаев они придерживались северных, и столы с угощениями приготовили не в темных каменных покоях, а на светлом берегу реки, под ярко-алым шелковым навесом. Помимо свежего воздуха, такой выбор обеспечивал полное удобство для Посланника Богини, Смертоносца-Повелителя, человека, правителя Южных песков и Серебряного озера и его супруги: навес стоял всего в нескольких сотнях метров от дворца. Княжне Ямиссе, в ее тяжелом парадном платье, до удобного кресла во главе стола требовалось идти всего несколько минут. Слава! Слава правителю! Слава Посланнику! — прокатились по улице приветственные крики, когда Найл, в вышитой тунике, перепоясанные ремнем и с перевязью меча через плечо вышел на крыльцо, ведя под руку свою молодую жену.

Должно быть, купцы изрядно потратились на эти восторги: обычно жители города или просто молча кланялись своему господину, или вовсе его не замечали.

Жуки-бомбардиры двинулись вперед, раздвигая восторженную толпу глянцевыми бронированными телами, следом за ними, рука об руку, степенно шествовали правители, старательно изображая величественность, а замыкало шествие несколько молодых смертоносцев из числа братьев.

К счастью, парадный выход занял от силы минут десять. Стоило Найлу шагнуть под тень навеса, как крики мгновенно смолкли, и отработавшие заказ крикуны потянулись к самой воде. Там тоже стояли столы, но уже без всякого навеса. Сразу стало ясно, кто хозяин, кто наемник. Голосистая беднота потянулась вниз, к дармовому угощению, и возле навеса остались только сытые и спокойные торговцы, одетые в почти одинаковые туники с синей вышивкой по подолу, подпоясанные узкой плетеной бечевой вместо ремня, и сверкающие начищенными треугольными бляхами на левом плече. По виду — медными.

Накрытый под навесом стол ломился от куда более изысканных кушаний, нежели, тот который внизу. На огромных блюдах сверкали карамельными крыльями стрекозы — то ли запеченные целиком, то ли изготовленные с предельной правдоподобностью из иных продуктов; возвышались сложенные из запеченных мышек замки с высокими зубчатыми стенами и темными глазницами бойниц; маленькие кролики с красными глазами, прижатыми к спине ушками, черными носами и румяной корочкой теста на боках.

Все было красиво, но Посланник не первый раз бывал на торжественных обедах, чтобы не знать — поесть здесь удается только случайным гостям. Все прочие приходят на обеды отнюдь не ради утоления голода.

Найл помог жене опуститься в кресло, сел сам и сделал разрешающий жест купцам. Люди засуетились, занимая свои места. Почти тут же за их спинами появились слуги, которые стали наполнять высокие золотые чаши вином. После нескольких минут шуршания и тихих переговоров, один из торговцев — высокий, дородный, с большими залысинами встал, поднял свой кубок и торжественно заговорил:

— Великое счастье подарила нам судьба, жить под рукою такого мудрого и дальновидного повелителя, храброго и искусного воина, сильного мужа…

Разумеется, никого из присутствующих Найл не знал.

Всеми хозяйственными делами, всеми оброками, налогами и торговлей занимался советник Тройлек, а Смертоносца-Повелителя в лице Найла, просители тревожили лишь в случае крайних неразрешимых разногласий. Пару раз такое случалось с земледельцами, однажды с ткачами и ни разу — с торговцами.

Правитель коротко оглянулся на восьмилапого управителя города и тот моментально откликнулся мысленным импульсом:

— Это Дорух, ювелир. Очень богат. Перебрался сюда одним из первых, когда все думали, что князь Граничный перенесет в безопасные Южные пески свою столицу. Так и остался. Имеет ювелирную мастерскую, кожевенную и небольшую ткацкую. Больше сотни работников. У него хорошие связи в северных землях.

Дорух еще минут десять произносил обязательную в подобных случаях хвалебную речь, после чего хлопнул в ладоши: