— С чего бы ей грустить, Катерина?

— Ну-у-у…

Может, потому что ее единственный горячо любимый племянник, как ты говорила мне, должен быть мертв, а не со мной в машине?

— Брось, Катерина, — хмыкнула мама. — Кто нормальный будет грустить в кругосветном круизе?

— Э-э-э…

Воспоминание о разговоре про путешествие Эллы было смутным. Но все же, как ни крути, оно у меня было. Помню, мама не уставала восторгаться смелостью и бесшабашностью подруги, которая в одно мгновенье бросила весь быт и укатила в круиз, расслабляться. Как раз в конце лета…

— Даже завидую ей. Надо было ехать с Эллой, как и приглашала, — мечтательно вздохнула в трубку она. — И почему я не согласилась?

Так все правда? В который раз я разрывалась между спасительным обмороком и принятием действительности, как таковой.

— С-спасибо, — заикание, как назло, вернулось. — Пока.

Хотелось побыстрее закончить этот неприятный разговор и подумать.

— Погоди! Так зачем ты звонила?

Я нахмурилась. На самом деле ведь она никогда особо не интересовалась причиной моих редких звонков! Мы обе принимали это за «так надо».

— А мне нужен повод?

— Обычно, да.

Неужели я больше похожа на мать, чем ожидала?

— Так, зачем, Катерина? — с каким-то дьявольским упорством допытывалась она.

Убедиться, что моя крыша поехала, прошуршав напоследок шифером? Нет, такой ответ точно не подойдет.

— Просто хотелось услышать твой голос.

Второй раз за этот разговор удалось выбить маму из привычной зоны комфорта.

— Странно, — наконец, нашлась с ответом она.

— Ничего странного! Я что не могу позвонить матери просто так?!

— Можешь. Только никогда прежде ты этого не делала. Зачем начинать?

— Считай, что я открыла счет, сделав что-то впервые! — неожиданно зло рявкнула я.

— Ну ладно.

— Пока.

Я почти нажала на кнопку отключения вызова.

— Катерина!

— Что?

— Береги себя, дочка. Будь осторожна.

Обычно мама была далека от подобных выражений чувств.

— Буду.

Не став больше продолжать более чем странный разговор, я оборвала его без предупреждения. Еще некоторое время бессмысленно смотрела в погасший экран, пытаясь отыскать необходимый, объясняющий все, ответ. Потом передала телефон Егору. Он принял его, а когда наши пальцы неловко соприкоснулись, я даже забыла испугаться.

— Тяжелый день?

— Что?

— Почему ты на самом деле звонила матери?

И какое ему дело?

— Просто так.

Егор саркастически изогнул брови. Не надо было быть Вангой, чтобы понять: он не поверил.

В ответ я послала ему уничтожающий взгляд.

— Понял, — обезоруживающе улыбнулся мужчина. — Да, ты сделала это просто так. Ты же всегда обычно спрашиваешь мать о дате? Я верю, что она твой личный органайзер, почему нет?

— Ну не могла же я спросить это у тебя!

— Почему?

— Потому что ты заинтересованное лицо.

— Ив чем же?

— В том, чтобы этот сон не заканчивался.

Я скривилась. Опять взболтнула лишнего.

— Ты думаешь, я тебе снюсь? — он перестал улыбаться.

— Конечно.

— И с чего ты это взяла?

Потому что вчера я была на твоих похоронах! Потому что я видела, как плакала твоя тетя! Потому что мне пришлось переться на кладбище, продрогнуть и кинуть ком черной земли в яму на гроб человека, которого даже не знала!

Я закусила губу:

— Потому что.

— Крайне информативно звучит.

И что оставалось делать? Лишь пожать плечами.

Егор так быстро мчал по пустому шоссе, что кромки деревьев сливались в единую темно-зеленую линию.

— Все в порядке?

Нет!

— Да.

— Ты побледнела.

— Правда? — как он умудряется сосредоточенно гнать машину и подмечать такие детали?

«Егорушка всегда умел видеть то, что другие даже не пытались разглядеть», — вспомнился хрипловатый голос Эллы.

Я набралась смелости:

— Ты, правда, настоящий?

— А что, есть другие варианты?

— Еще как!

Он покачал головой, словно пытался сдержать смех, что растягивал губы в приятную ухмылку. Даже открыл рот для ответа, но потом вдруг захлопнул его, так ничего и не сказав, пока не отсмеялся.

Знал бы он, что именно и как я успела надумать! Точно перестал бы ржать, как конь.

— Не смешно!

— Хочешь потрогать и убедиться? — сверкнул глазами мужчина.

На самом деле безумно хотелось согласиться на его предложение.

— Поверю на слово, — буркнула под нос, испугавшись таких порывов.

Егор пожал плечами и спорить не стал. Даже молчать рядом с ним мне было уютно и спокойно, как ни с кем другим ранее. Это одновременно и настораживало, и расслабляло.

А еще чертовски сильно сбивало с толку. Не помню я за собой такого неадекватного поведения… Может, действительно сошла с ума?

— Все нормально?

Я кивнула, не отводя глаз от пейзажа, мелькающего за окном. Хотя, по правде говоря, смотреть было не на что — все сливалось в одно размытое, зеленое пятно. Судя по тем взглядам, какими время от времени мужчина меня одаривал, он сомневался в моей адекватности. Не хотелось выставляться еще большей дурочкой, чем уже получилось.

Хотя, какая, в общем-то, разница?! Все происходящее словно чья-то злая шутка!

Из головы никак не выходил телефонный разговор с матерью. Ее предупреждение вызвало подозрения, что она знала о случившемся больше, чем кто-либо.

— Не похоже, — вновь вклинился в мои размышления Егор. — Ничего не болит? Тебе стало хуже?

Его беспокойство и внимательность были приятны, но непонятны. Никто раньше особо не одаривал меня подобной заботой. Даже близкие. Мама держалась в стороне, а отец почти всегда дневал и ночевал на работе. Что уже говорить о чужих людях…

Да, я к такому отношению совершенно не привыкла.

И вместо нормальной благодарности испытывала недоверие и робость.

— Все нормально, — поспешила успокоить.

Егор еще больше нахмурился и выглядел недовольным.