В любом случае нужно установить контроль над «пропуском» в эту систему. Я тут же полез в звёздную карту, приблизился к текущей системе и улыбнулся. Всего два коридора, при этом один нестабильный, которым пользуются разве что Бродяги из-за особенностей своих двигателей. А вот второй… он торговый и основной. Но за ним нет тотального контроля, можно спокойно пропустить какой-то малозаметный корабль.

Посмотрев на часы, я улыбнулся. Было утро. Я проспал не так много, как сначала думалось. Всё же тренированный организм даёт знать о себе. Сна требуется меньше. Так что, перекусив, накинув на себя повседневную одежду, я направился в сторону административной части этой станции.

По пути мне попадалось много народа, все куда-то спешили, но большая часть приветливо улыбалась, некоторые же подбегали ко мне, чтобы лично выразить свою благодарность. Знали бы они, как на самом деле мне плевать на все эти высокие слова, которые они произносили, ибо они мне ничем не помогут. Я делец. Мне главное, чтобы у этих слов был какой-то логичный и выгодный мне результат. А так… это просто сотрясание воздуха, следствие того, что сделал я. Но зато как свидетельство моего успеха тут этот аспект можно отобразить. Не вышло бы… этого бы не было. Так что я улыбался. Искренне на самом деле. И люди на это откликались ещё большей вежливостью… и ещё больше сжирали моего времени.

Пока шёл, также нарвался на новостной канал. Одна часть от эсминца рухнула в океан местной планеты. Да, катастрофа… но в итоге никто, кроме какого-то рыбака, не пострадал. Да и тот, говорят, отделался больше испугом, когда его лодку выбросило на берег. Половина эсминца упала очень удачно, очень далеко от всех береговых линий, из-за чего ничего критического, кроме пары затопленных островов, на которых погибла вся живность, не произошло.

Но теперь планетные точно будут дуться за то, что случилось. Это же экологическая катастрофа! И им плевать, что после станции пираты могли заняться планетарным правительством. Только бы они не церемонились, не посылали бы агентов или ещё чего-то. Они бы просто устроили орбитальную точечную бомбардировку, стерев просто с лица земли напыщенных идиотов, которые сидят в своих кабинетах и залах заседаний. Но они этого не поймут.

Тяжело вздохнув, я направился дальше. Уже подходя к административному участку, я учуял запах лаванды, ванили и корицы, как мне показалось. Интересное сочетание. И с каждым шагом запах только усиливался. И каково же было моё удивление, что он исходил из кабинета той самой женщины, заместителя по работе с общественностью.

Прокручивая в голове последние события вчерашнего дня, я пытался вспомнить, как её зовут. Как назло, на двери не было её имени или фамилии, только должность. А я вчера был так убит морально и физически, что мозг уже не хотел ничего запоминать. Но всё же удалось. Ноэль.

Я не стал заходить к ней. У неё и так было несколько человек в кабинете. Но она заметила меня, моргнула, явно специально медленно, показав, что видит меня, но потом быстро переключилась на своих гостей, продолжая им что-то объяснять. Сейчас на её лице не было видно морщинок. Вероятнее всего, они вчера проявились из-за адского стресса, который она на себе испытала. Я не знаю, как это работает у женщин, но опыт ведения боевых действий показал, что на войне, что от любого стресса… человек действительно быстрее стареет. Иногда буквально на глазах.

Когда отходил от её кабинета, сразу вспомнился случай с одним из бойцов. Совсем зелёный пацан. Только-только к нам пришёл. Ни опыта, ничего не было. Греи отняли у него всё: дом, семью, любимую. Ему было что-то около восемнадцати лет… только-только перевалило. На всех тренировках показывал отличные результаты. А вот во время первого боя… нет, он не налажал, он действовал достаточно умело. Но он боялся. Он очень много кричал. А когда вернулся, он постарел. Лоб был покрыт морщинами, глаза изменились. Это сложно описать. Поймёт только тот, кто видел смерть. Кто сам был близок к ней.

Он погиб. Героической смертью. Это была на моей памяти одна из сложнейших миссий. Десять человек должны были сдерживать две сотни воинов Греев в узком перешейке на какой-то безымянной планете. И мы сдержали. Вот только постоянно отступали и отступали. А боеприпасы у нас были не бесконечны. Они подходили к концу. Двое уже были без боекомплекта, но у них оставались гранаты. У всех они оставались.

Тогда этого пацана ранило. Сильно. Щит не выдержал выстрела из особо мощной винтовки. Ему оторвало ногу ниже колена. Он не орал. Вскрикнул, упал, использовал штатные средства, бронёй перекрыл кровь, чтобы не вытекала из обрубка. А потом попросил у нас всех гранаты. Все. И оборонительные, и наступательные, и кумулятивные, даже дымовые. Нужен был максимальный эффект. И мы отдали ему, оттащив подальше. Кстати, того стрелка сняли почти сразу после выстрела.

— Уверен? — присел я тогда возле него на колено, отдавая свою последнюю гранату.

— Мне терять нечего, командир, — усмехнулся он, а в голосе были только уверенность и… тоска. — Эта война и так у меня всё отняла. Но я не хочу, чтобы война отняла вас у ваших близких. Поверьте… это больно. Не физически, а вот тут, — постукал он себя ладонью по грудной пластине в районе сердца. — Так что… да, я уверен. Плюс, пока вы меня будете тащить… вас могут всех убить.

— Желаю тебе встретиться со своими родными, — положил я гранату возле него, после чего перехватил автомат и отстреливаясь начал отступать.

— Спасибо, командир, — я не видел его улыбки, но знал, что он улыбается, это было слышно по его голосу, который транслировался уже по нашему каналу передачи данных.

Между нами и противником тогда было от пятидесяти до двух сотен метров. Вроде много, а для боя — нет. Это очень малая дистанция. Да, почти девяносто процентов пуль летело мимо, особенно из автоматического оружия. Но каждая могла на такой дистанции оказаться смертельной.

По итогу взрыв прогремел, когда мы отошли метров на сто пятьдесят. Множество раз гремели взрывы вторичной детонации. При этом некоторые гранаты, по всей видимости, подбросило вверх, где они и взорвались. Я даже не хотел вникать, как так вышло… но факт оставался фактом. Эти взрывы устроили обвал, который похоронил бойцов Греев и нашего Героя под обломками.

Его тело, наверное, до сих пор лежит там. Правда, от него мало что могло остаться, особенно с учётом