Внезапный треск и звон разбитого стекла заставили меня вздрогнуть и поднять голову от машинки. Ледяной ветер, ворвавшись в комнату, сердито взлохматил мои волосы, пронзил холодом, а осколки разбитого стекла засыпали стол. Аккуратная стопка напечатанных страниц, лежавшая около моего локтя, взлетела вверх, листы закружили по комнате, а самый последний из них так завернуло ветром, что он с силой залепил мне лицо.

Все это случилось настолько неожиданно, что я закричала. Вскочив со стула, который перевернулся и упал, я подбежала к шнуру звонка и в панике начала с силой его дергать. И в это время погас свет.

Я стояла в полной темноте, сжимая шнур и боясь пошевелиться. Леденящий ветер дул в окно, и что-то похожее на снежный ком больно ударило по моей щеке.

За огромным окном я увидела ослепительный зигзаг молнии на чернильном небе, и комната на мгновение осветилась призрачным желто-зеленым светом.

Я всегда боялась грома.

Закрыв глаза, я ждала его, и каждый нерв в моем теле был напряжен, сердце бешено колотилось. Но вот последовали оглушительные раскаты, и я почувствовала, как задрожали пол и стены, казалось, сам дом зашатался. Наверное, разыгралось воображение, на самом деле тряслось и дрожало лишь мое тело.

Я не останусь здесь! Ни за какой бестселлер в мире! Все еще ослепленная молнией, я побежала к двери, споткнулась об упавший стул и упала на колени. Однако доползла до двери, ухватившись за дверную ручку, распахнула ее и тут же чуть не потеряла сознание от полученного шока!

Прямо на меня смотрело изрытое складками бородатое лицо!

Он держал свечу, и в ее мерцающем свете его лицо показалось мне почти дьявольским. Вдруг порывом ветра свечу задуло, воцарилась темнота. В следующее мгновение я ощутила на себе его руки и, вскрикнув, упала на пол без чувств.

* * *

— Мадемуазель, что с вами? Мадемуазель Саманта, что здесь произошло?

Я сидела на полу в коридоре, прислонившись спиной к стене, рядом с закрытой дверью комнаты-башни. Перед моими глазами стояли ноги в мужских ботинках и темных брюках, но я боялась взглянуть вверх. Наконец, с усилием, все-таки подняла глаза и увидела лицо дворецкого, Стефана Тогарева. Его обычно бесстрастное лицо в этот момент не было лишено участия. Он держал бронзовый канделябр, в котором горели три восковых свечи.

— Я...

— Прошу вас, мадемуазель, не поднимайте головы, — заботливо проговорил он. — Отдохните несколько минут. Так лучше при обмороках.

— Я... никогда не падала в обморок!

— Наверно, вы испугались, когда свет отключился. Что-то так подействовало на вас, что вы лишились чувств. Месье будет очень сердит, если вы пострадали.

— Потеряла сознание?!

— Здесь, на самом краю моря, у нас часто случается, что гаснет свет. Особенно в плохую погоду. Или дерево упадет, или замкнет упавшей веткой линию. Но в каждой комнате есть канделябр со свечами, и рядом на этот случай лежат спички.

— Я споткнулась о стул в темноте.

— Мне очень жаль, мадемуазель Саманта. Это обязанность Марицы — предупредить и показать, где находятся канделябр и спички. Я с ней поговорю позже.

Я попыталась встать. Мне уже было лучше. Но Стефан склонился надо мной в ужасе.

— Прошу вас, мадемуазель Саманта, отдохните немного. Через минуту дадут свет. Саша уже послал Игоря проверить линию.

Ну конечно! Саша! Я содрогнулась, вспомнив страшное бородатое лицо.

— Это не было ошибкой Марицы, Стефан, — сказала я. — В любом случае свечи не помогли бы. Что-то ударило в стекло, и оно разбилось. Мои листы разбросаны по всей комнате. Вот почему я звонила.

Дворецкий кивнул с серьезным видом.

— Вы испугались. Это вполне понятно.

— Да нет! Совсем нет, — солгала я. — Но когда в темноте наткнулась на стул и...

Внезапно свет залил коридор, и Стефан стал гасить свечи пальцами.

— Ну вот, теперь мы можем посмотреть, что там произошло, — сказал он ободряюще веселым тоном. — Наверняка полетели пробки, а не замыкание на линии. Кто-то уже заменил их.

— Зачем вы гасите пламя пальцами, Стефан?

— Привычка, мадемуазель. Мой отец научил меня этому. В России мы пользовались сальными свечами. Если задуть такую свечу, пойдет сильный неприятный запах. А если просто сощипнуть конец — никакого запаха. Могу я помочь вам, мадемуазель? — Он взял меня под руку и помог подняться.

— Саша был здесь, когда вы меня нашли? — спросила я, нетвердо стоя на ногах, покачиваясь.

— Саша? Нет, мадемуазель. Я был один. Я очень испугался, увидев, что вы лежите в коридоре. Но вы пошевелились, когда я хотел вам помочь, и стало видно, что вы не ранены. Поэтому я понял, что вы просто потеряли сознание.

— Наверно, так и было. — Я с благодарностью оперлась на его сильную руку, уверенно меня поддерживающую. — Но Саша был здесь раньше. Наверно, спустился вниз до вашего прихода.

— Возможно, мадемуазель. — Стефан улыбнулся. — Саша в «Молоте ведьмы» появляется и исчезает, когда ему нравится. Если вы чувствуете достаточно сил, чтобы войти внутрь, давайте посмотрим, что там случилось. Вы, разумеется, не станете больше работать сегодня. Но мы можем устранить все разрушения еще до завтрака, чтобы вы смогли работать завтра.

— Вы очень добры, Стефан. — Я все еще не могла окончательно прийти в себя.

Саша был здесь! Я видела его страшное лицо, когда открыла дверь.

Я неохотно последовала за Стефаном в комнату. Мои листы все еще кружились в воздухе, но ветер немного утих, и теперь, при свете и с дворецким, мне стало странно, что я так испугалась, когда стало темно.

— Вот в чем дело, мадемуазель! — позвал меня к окну Стефан. — Сломалась ставня. Поднялся сильный ветер, вот она и разбила стекло. Игорь завтра заменит его на повое и починит ставню. Но смею посоветовать, что стол лучше передвинуть от окна на середину комнаты. Такие вещи часто случаются в это время года. И просто чудо, что вы не пострадали от осколков.

— Да, — пробормотала я мрачно, — разумеется, мне повезло.

Серебристые острые осколки толстого окопного стекла валялись россыпью на моем столе, покрывали старинный красный ковер.

Я начала собирать листы рукописи и, собрав все, закрыла их в ящике стола.

— Окно починят еще до завтрака, мадемуазель, — повторил Стефан, заметив, каким тревожным взглядом я обвела комнату. — У Игоря в мастерской найдется все необходимое, он держит полный набор для таких непредвиденных случаев.

Я улыбнулась дворецкому:

— Благодарю, Стефан. Пусть чинит в любое время, когда ему угодно.

Мы вышли и пошли по коридору.

— Неприятный случай, мадемуазель.

— Да. Неприятный. — Я искоса посмотрела на него. — Но, по крайней мере, я извлекла из него кое-что полезное, узнала, например, что вы говорите по-английски. Я уже сомневалась в этом.