— Он у тебя просто великолепный, — рассеянно ответила Камерон. Обладавшая фигуркой, которая, по убеждению Мэри Энн, являлась вожделенной мечтой всех мужчин, Камерон нисколько не была заинтересована обсуждать недостатки фигуры Мэри Энн. — И одета ты шикарно. Выглядишь просто как модель.

На Мэри Энн были расклешенные джинсы, футболка и любимая шляпа. Довершал наряд тоже любимый темно-зеленый вязаный кардиган с поясом.

А в сумочке лежал драгоценный флакон, купленный у Клары Курье.

Сегодня вечером это должно быть сделано.

В свою очередь, подойдя к зеркалу, Камерон пробормотала:

— Джонатан попросил Пола поиграть у него на празднике, но я ему не велела, потому что, если он придет, мне придется притворяться, что мы вместе.

Мэри Энн все никак не могла разобраться в тонкостях личной жизни кузины и сказала только:

— И он отказал Джонатану?

— Ну разумеется. Вообще-то это не входит в наш уговор, но он знает, как я ужасно хочу пойти куда-нибудь с Грэхемом. — Она помолчала. — Кроме того, он знал, что его сегодня же могут пригласить в другое место. Он сказал Джонатану, что занят, и его, правда, тут же пригласили снова. А я хорошо выгляжу? — сменила она тему.

Мэри Энн придирчиво оглядела кузину. Камерон в самом деле принарядилась. Она надела коричневое платье с открытой спиной и туфли на огромной платформе. Выглядела она, впрочем, очень сексуально и, можно сказать, классно.

— Ты просто загляденье, — одобрила Мэри Энн, чмокая ее в щеку. — Ему повезло, что ты идешь, но теперь сама увидишь, какой он на самом деле.

Камерон лукаво улыбнулась, показав надколотый передний зубик — единственный дефект в ее превосходной улыбке.

— Держись, Грэхем Корбет, вот и я!

Мэри Энн решила: если Грэхем Корбет начнет сегодня флиртовать с ней, а не с кузиной, она выльет коктейль ему на голову.

Праздник состоялся в танцевальном зале Посольского дома, который занимал целый этаж, аккурат над студией. Мэри Энн узнала, что хозяин позволил жениху и невесте воспользоваться залом бесплатно, в качестве подарка Джонатану за его работу на радио.

Перед тем как подняться наверх, Мэри Энн предложила:

— Хочешь заглянуть в дамскую комнату?

— Конечно.

Мэри Энн открыла стеклянную дверь студии. В кабинке звукозаписи сидели двое ребят и переписывали музыкальную программу. Мэри Энн махнула им, и они с Камерон проследовали мимо столов с компьютерами в бытовые помещения.

— Там Пушистик!

— Ну да. — Мэри Энн даже не взглянула на стол, который Грэхем считал своим, и на восседавшего на нем белого кролика. — Не будем об этом.

Камерон, конечно же, была посвящена в усилия Мэри Энн, направленные на активацию снадобья. Кроме подробностей неудачного разговора с Грэхемом. Она просто сказала кузине, что купон на пиццу показался более простым вариантом.

— Если бы ты его так сильно не ненавидела, я бы решила, что он тебе нравится, — вздохнула Камерон.

— Ха-ха, — ответила без тени веселья Мэри Энн, заходя в дамскую комнату. Там в одиночестве, подавшись вперед перед раковинами и привстав на цыпочки на высоченных шпильках, мазала красной помадой свои пухлые губы Анджи Уокман.

— Ой, привет. Вы ведь Мэри Энн, да?

Помимо невозможно изящной фигурки, за которую и умереть не жалко, Анджи обладала еще и роскошными волосами — необычайно густыми, кудрявыми и к тому же натурального платинового оттенка. А брови и ресницы у нее, наоборот, были до странности темными. К сожалению, она зачесывала волосы назад и скалывала их заколками, что свидетельствовало о полном отсутствии у нее воображения. На ней было платье из синтетики — белое, с пестреньким узором из осенних листьев — и белые туфли. Та часть Мэри Энн, которую девушка определяла в себе как мелочную и завистливо-ревнивую, подумала: «Привет, уже октябрь на дворе! Кто же носит в октябре белые туфли?»

Но если у Анджи и были проблемы со вкусом, это явно никак не влияло на чувства Джонатана Хейла. С дрогнувшим сердцем Мэри Энн заметила на безымянном пальце ее маленькой ручки довольно большой бриллиант.

Она протянула руку:

— Да. А вы Анджи. Очень приятно. А это Камерон Макалистер.

— Мне так нравится слушать по радио ваши очерки! — воскликнула Анджи вполне искренне. — Если бы я умела писать так, как вы! Я слушаю вас каждую неделю. Мне особенно понравился рассказ о Гражданской войне — как два брата оказались на двух разных полюсах конфликта.

— Спасибо… — Мэри Энн испытала смешанные чувства. С одной стороны, слова Анджи доставили ей удовольствие. Но ведь она-то сама замыслила украсть у нее жениха! Похоже, Анджи довольно приятная девушка, одна из тех нежных, утонченных натур, которые изредка рождаются в горах Западной Вирджинии. Мэри Энн ощутила приступ стыда и вспомнила предупреждение Клары Курье. Что с ней будет, когда Джонатан бросит ее ради Мэри Энн? Что, если она не сможет пережить измену жениха?..

А Анджи между тем повернулась к Камерон:

— Все в таком восторге от вашей работы в женском центре! Моя подруга Ронда говорит, что вы для всех этих женщин — все равно что добрый ангел. — Эти сказанные немного в нос слова стали кульминацией ее очарования.

Камерон вежливо улыбнулась. Когда невеста Джонатана, извинившись, вернулась в зал, Камерон выразительно посмотрела на Мэри Энн.

— Знаю, она милая и славная.

— Может быть. Вот только я никакой не ангел, — ответила Камерон.

Джонатан пил каберне «Фрогс Лип». Мэри Энн отметила это, когда подошла к нему с бокалом своего мерло. Она сумела сказать ему, что находит Анджи очень милой, и спросила его мнение о теме задуманного ею очерка для передачи на будущей неделе — к примеру, осенние праздники. А потом принялась смотреть на уровень вина в его бокале и молиться о том, чтобы представился удобный случай.

Джонатан тем временем рассеянно беседовал с одной из ведущих музыкальной программы, которая собиралась стать подружкой невесты. Звали ее Элинор Свифт. Джонатан говорил:

— Какого цвета ты наденешь платье — это уж вы решайте с Анджи. Мне решительно все равно.

— Но ведь ты можешь вмешаться! Потому что — оранжевое! Представь, я — и в оранжевом!

У Элинор была медового оттенка кожа, которая чудесно сочеталась бы с любым цветом. Джонатан отыскал взглядом Грэхема и окликнул его:

— Грэхем, будь добр, объясни Элинор, почему с моей стороны было бы ошибкой даже пытаться выбирать цвет для платьев подружек невесты.

Мэри Энн смотрела, как Грэхем и Камерон вместе подходят к ним. Камерон сказала:

— Я просто уверена, что Анджи должна знать, что ты думаешь об оранжевом платье, Элинор. Если бы это была моя свадьба, я бы хотела знать.

Мэри Энн встретилась глазами с Камерон и поняла, что та готова была добавить: «Я бы не заставила тебя его надеть».