— Вы мне льстите, мой супруг и повелитель! — тонким голоском воскликнула Кейзия, испытывая при этом действительно неосознанный страх.

— Ты выше любых похвал и достойна всего, чем я владею. За одним исключением: тебе запрещается отпирать мои потайные двери.

— Но почему?

— Не задавай лишних вопросов! — Магда хлестнула Кейзию кнутом по спине — не сильно, но чувствительно.

— Ой! — вскрикнула Кейзия. — На сцене так не бьют! Расставив ноги, Магда покачала кнут в руке и, оскалившись, словно голодная волчица, возразила:

— Но ведь вы понимаете, что автор стремится достичь максимального реализма! Если вы хотите получить эту роль, а вы, по-моему, ее достойны, — вам придется немного потерпеть. Искусство, как вам известно, требует жертв. Вы готовы принести себя в жертву искусству?

— Не уверена, — честно призналась Кейзия, потирая саднящее плечо.

— Уступите, Кейзия, и вы раскрепостите свою психику! — воскликнул Джонти. Кейзия обернулась и с удивлением отметила, что под джинсами у него обозначился эректированный член. — Учитесь подчиняться!

— Сейчас я покажу вам, как это нужно играть, — сказала Магда и, обернувшись к застывшей у стены бесполой фигуре, приказала:

— Подойди ко мне, жалкая тварь!

Странное существо, пол которого Кейзия так и не сумела определить, приблизилось к ней и, упав на пол, стало целовать ей ступни.

— Ее зовут Ленка. Она сделает все, что я прикажу. Верно, Ленка?

— Да, госпожа! — последовал ответ.

Служанка встала на колени, распахнула накидку — и изумленному взору Кейзии предстала абсолютно плоская мускулистая мужская грудь, правда, с колечками, пропущенными через соски. Кольца были продеты и через верхнюю губу, и через левую бровь. В Кейзии проснулось сексуальное томление. Она поняла, что здесь ей скучно не будет.

Магда потрепала Ленку по голове, наклонилась и страстно поцеловала ее в губы. Ленка сладострастно застонала и попыталась было прикоснуться к хозяйке, но та ловко отпрянула, взмахнула рукой и огрела рабыню кнутом по спине. Ленка упала ничком на пол.

Магда обошла ее распростертое тело и, встав напротив оцепеневшей Кейзии, воскликнула:

— Добро пожаловать в нашу счастливую семью бродячих артистов! Я буду рекомендовать вас Джерарду. Кейзия положила текст на столик и ответила:

— Я живу с одним мужчиной, тоже актером, и не уверена, что смогу с ним расстаться. Не могли бы вы и его принять в эту труппу? Он талантлив и хорош собой.

— К сожалению, милочка, мужчин у нас достаточно, а вот женщин нам не хватает. Будет обидно, если вы откажетесь от роли Ясмины. Вряд ли вам подвернется еще раз такой шанс. Ведь вы начинающая актриса, насколько я понимаю.

— Это так, — согласилась Кейзия. — Я не отказываюсь от роли и признательна вам за это предложение.

Вот только если бы еще…

— Хорошо, пусть ваш любовник тоже приходит, — вдруг сказала Магда. — Как ты считаешь, Джонти? Но вот нужен ли он вам здесь? В усадьбе живет не менее десятка красавцев актеров и еще больше очаровательных актрис. Жизнь там покажется вам праздником! Подумайте и сделайте свой выбор. Но учтите: репетиции начнутся уже со следующей недели!

Первым порывом Кейзии было вернуться домой и все рассказать Торину. При всех своих недостатках и собственнических замашках, он иногда говорил дельные вещи, особенно о закулисной жизни. И все же нельзя было сбрасывать со счетов и то, что Торин из ревности и зависти высмеет ее и отговорит от этой затеи. Кейзию охватили сомнения. Перед ней вновь встал извечный вопрос: что делать?

Она вовсе не была уверена, что Торин будет ждать, пока она вернется из Дорсета в Лондон. Следовательно, согласившись на сделанное ей предложение, она рисковала, а расстаться с любовником пока не была готова. Пребывание в усадьбе могло затянуться надолго. Короткие отлучки вряд ли спасли бы ситуацию. Следовательно, ей неизбежно следовало сделать выбор. На это, однако, Кейзии недоставало духа. Она уже сожалела, что поехала на встречу с Магдой и Джонти. Занятая противоречивыми мыслями, Кейзия не обращала внимания на духоту и толкотню в метро и едва не проехала свою станцию. Непростая дилемма не выходила у нее из головы, пока она шла пешком от станции до дома. Но жажда мешала ей сосредоточиться и принять верное решение.

Вот почему Кейзия вздохнула с облегчением, когда наконец вошла в свою прихожую.

— Торин! — крикнула она. — Я вернулась!

Ответа не последовало, дом был пуст. И как это всегда с ней случалось во время непредвиденных отлучек Торина, она приуныла. Очевидно, она успела сильно привязаться к своему коварному ирландцу и нуждалась в нем гораздо больше, чем он в ней.

Кейзия вяло прошла на кухню, надеясь найти там записку — случалось, что Торин оставлял ее на столе, когда внезапно куда-то исчезал. Вот и сегодня листок бумаги лежал под грязной чайной чашкой. В записке говорилось, что Торин отправился проведать своего закадычного дружка Уолта и вернется не очень поздно.

Уолт Баргейт был художником и театральным декоратором, время от времени он ссужал Торину деньги. У него была своя студия, иногда он устраивал в ней вечеринки для друзей. Раз или два Кейзия тоже там была, но явиться без приглашения не осмеливалась. Ей стало обидно, что Торин исчез из дома именно сегодня, когда ей предложили работу. Мог бы посидеть с банкой пива напротив телевизора и посмотреть до ее возвращения свой любимый спортивный канал. Так нет же, как назло ему приспичило проведать приятеля!

Чтобы успокоиться, Кейзия налила себе в бокал апельсинового сока, залпом выпила его и собралась сходить в мастерскую Уолта, благо до нее было рукой подать. Побитую малолитражку — их единственное средство передвижения — взял Торин. С трудом переставляя ноги, Кейзия поплелась в мастерскую пешком, проклиная Торина за бесцеремонность. Ему и в голову не приходило, что машина могла понадобиться ей самой. Он возомнил себя ее полноправным хозяином и пользовался ею по своему усмотрению.

Она вышла на авеню и свернула в парк, решив пройти коротким путем по тропинке. Мастерская Уолта находилась в пристройке старинного дома, служившей некогда конюшней. Строение хорошо сохранилось. На каменной стене, увитой плющом, нежился кот. Заметив Кейзию, он впился в нее настороженным взглядом своих желтых глаз. Во дворе дома она увидела свою машину и повеселела. Входная дверь оказалась открытой. Кейзия вошла и поднялась на второй этаж. Там, в одной из квартир, расположенных по длинному коридору, и устроил студию Уолт.

Кейзия с завистью подумала, что его родители до сих пор ему помогают, поэтому-то он и может позволить тебе арендовать квартиру для мастерской. Ее же папаша — законченный алкоголик и уже давно не писал ей писем, а мамаша только и делала, что развлекалась с молодыми любовниками.

Дверь квартиры, которую снимал Уолт, была распахнута, оттуда неслась негромкая музыка. Пела Арета Франклин, что показалось Кейзии подозрительным: ни Торин, ни Уолт не увлекались джазом, первый предпочитал слушать мелодии в стиле «диско», второй обожал Моцарта. Сама же Кейзия любила классические музыкальные произведения, особенно оперу.