Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы не можем развивать этот успех, потому что это не успех, — продолжал Горин. — Уже сейчас ясно, что стрелковые батальоны, занявшие плацдарм под Варшавой, не смогут удерживать свои позиции — есть серьёзные проблемы со снабжением, а также с восполнением понесённых потерь. Вдобавок к этому, противник продолжает предпринимать попытки выбить наши войска с занятого плацдарма…
— Тогда нужно добавить туда резервов, — сказал президент. — Введите резервы!
— Но у нас нет никаких резервов, — ответил на это генерал-полковник. — Мы не можем даже снять подразделения с других фронтов — это уже было проделано четыре раза. На каждом направлении находится чуть меньше минимально необходимого количества солдат. Всё это наступление исходило из политическ…
— Мы должны развивать этот успех! — перебил его президент. — Найдите резервы! Устройте вербовочную кампанию — изыщите добровольцев и отправьте их на некритические фронты, а с фронтов снимите боеспособные подразделения — мы должны взять Варшаву! И, исходя из этого, мы сможем начать переговоры по выводу Польши из войны!
— Нет уже давно никаких добровольцев! — резко встал из-за стола покрасневший министр обороны. — Мы полностью исчерпали не только добровольцев, но и весь мобилизационный ресурс! Если продолжить забирать людей, то начнут страдать промышленные и сельскохозяйственные производства — ты разве не слышал доклад министра экономики⁈ Нас ждёт голод! И ты предлагаешь мне убить ещё несколько тысяч солдат⁈ Ради чего⁈ Ради того, чтобы ты, сучоныш, отчитался перед электоратом, что у нас всё хорошо и мы выигрываем⁈
Вновь повисла пауза.
— Я вас понимаю, — доброжелательно улыбнулся ему президент Петров. — Нервы, стресс… Идите в свой кабинет и отдохните — вернётесь, когда успокоитесь.
Министр обороны сломал позолоченную ручку, которую держал в правой руке, резко развернулся и покинул зал заседаний.
— Генерал-лейтенант Сергеев, — обратился президент к начальнику генштаба. — Что вы можете сказать о возможности изыскания резервов?
— Ну… — растерялся начальник генштаба. — Товарищ генерал-полковник был прав, у нас…
— Я не хочу ничего слышать о невозможностях! — замахал руками президент. — Я хочу услышать о возможностях! Расскажите мне о возможностях!
— Нам нужно время, чтобы провести переоценку баланса подразделений на фронтах, — после недолгой паузы ответил на это генерал-лейтенант.
— Займитесь этим, — ободряюще улыбнулся ему президент. — А теперь перейдём к вопросу патриотического воспитания…
Тут дверь зала заседаний резко распахнулась и в помещение влетел какой-то майор.
— Господин президент! — воскликнул он. — Генерал-полковник Горин застрелился…
* * *
— Мы полагаем, что это свидетельствует о наличии каких-то резервов у противника, — резюмировал генерал армии Дональд Эйкхёрст. — Если у них достаточно солдат для закрепления на образовавшемся выступе, то окружение Варшавы неизбежно. Мы не сумеем собрать достаточно сил для контрнаступления. Разумно будет отступить к Чилице-Колонии. Я предлагаю построить там линию обороны, чтобы удержать противника от соблазна дальнейшего продвижения.
— Откуда у них резервы? — нарушил возникшую тишину верховный главнокомандующий ОВС НАТО, Джонатан Даллес.
— Мы не знаем, — признался генерал армии Эйкхёрст. — Может, им помогли их узкоглазые товарищи, может, они решили утопить свою экономику — это неважно. Мы имеем веские основания полагать, что солдат у них теперь достаточно и это решительное наступление лишь начало. Я настаиваю на том, чтобы отвести войска к Чилице-Колонии и спешно строить там оборонительную линию. Иного выхода из этой опасной ситуации я не вижу.
— Это неприемлемо, — встал с места генерал Левандовски. — Вы понимаете, что предлагаете⁈ Мы не можем оставить Варшаву!
— Предпринятые контратаки были отражены — русские вкопались в захваченные укрепления, — сказал на это генерал армии Эйкхёрст. — Нам нужно отступить, иначе это грозит нам полным разгромом.
— К тому же, это точно похоронит экономику русских, — добавил британский генерал Пикфорд. — Они вынуждены будут кормить население города, а сейчас засуха…
Польский генерал покраснел и схватил со стола пресс-папье. По его разгневанному лицу было видно, что он хочет метнуть его в британца.
— Не позволяйте себе опрометчивых действий, — предупредил его Пикфорд. — Помните, что мы на одной стороне.
Поляк хотел ответить резко, но ему не дали.
— Мы не можем отступать, — произнёс верховный главнокомандующий НАТО Даллес. — Снимите резервы с южного направления — в Италии стало чуть потише. Убытие трёх-четырёх пехотных батальонов ни на что не повлияет.
Эйхёрст хотел сказать, что это далеко не так, но не стал публично ронять авторитет соотечественника.
В Италии совсем не тихо. Повстанцы взяли Рим и это грозит гуманитарной катастрофой в Генуе, Болонье и Милане, потому что беженцы бегут на север. Стокилометровую линию обороны «Пиза-Равенна» держит восемь батальонов пехоты — этого точно недостаточно, чтобы остановить даже стихийную волну беженцев, которых они вынуждены пропускать, а если на них пойдут организованные силы повстанцев…
Это будет коллапс обороны и потеря северной части Италии — президент и Конгресс не простят такого никому.
На родине тоже всё не очень хорошо — бои на границе с Мексикой продолжаются со средней интенсивностью, что отнимает резервы, которые можно было выделить на Европу и Австралию.
В Австралии тоже всё не слава богу — китайцы предпринимают попытки наступления на регион Пилбара, где сосредоточены очень большие запасы кобальта, а также размещён перерабатывающий завод. Все остатки КМП США сейчас находятся там.
Ситуация ухудшается повсеместно, не хватает призывников для восполнения потерь, не хватает рабочих рук на заводах — всё неуклонно катится в пропасть. Демографическая яма 40-х годов привела к тому, что те, кто должен будет родить детей в 50-е и 60-е, сами не родились.
Молодые были угроблены войной и экономическими кризисами, потери населения за последние два десятилетия оценивают в два миллиарда — настолько плохи их дела.
У противников тоже всё плохо, но они всё ещё представляют угрозу.
«Убрать хотя бы одного противника с доски, и тогда мы победим», — подумал генерал армии. — «Если бы Европа перестала быть проблемой, мы бы справились с Китаем и Кореей».
Бросать Европу нельзя, ведь она представляет огромную промышленную ценность — тут есть заводы, производящие хоть какое-то оружие. Ну и на Африку влиять будет сложнее, не будь Европы.
— Варшава ведь даже не ваша столица, — продолжал приводить аргументы генерал Пикфорд.
Столица Польши уже тринадцатый год как в Кракове, поэтому англичанин прав.
— Но это символ! — воскликнул поляк. — Мы не можем