меня за руку. Стоны слились в непрерывный высокочастотный вой, и я уже не понимала, слышу их наяву или только в своей голове.

Почему он меня вытащил? Почему старуха пришла ко мне?

Я попыталась встать со скамейки, но ноги подкосились. Мужчина удержал меня, иначе я рухнула бы на асфальт. Ладони его оказались жесткие и шершавые – и такие сильные, что наверняка могли мне что-нибудь сломать, вздумай я сопротивляться.

– Пойдем, – тихо произнес он, склонившись ко мне. Запах дубленой кожи на секунду перекрыл вонь вокруг. – Не твоя это ноша.

Он им не помог, пульсировало в голове. Знал и не помог. Единственный человек, который знает, что станция взорвется – тот, кто ее заминировал. Разве нет?

– Воды!

– Помогите, умоляю! – слышалось вдалеке.

Проигнорировав очередной призыв убраться, пока не приехали спасатели, я уселась прямо на асфальт. Сама толком не знала, что собираюсь делать. Но так просто уйти не могла.

Что-то грохнуло над головой – небо сотряс гром такой оглушительной силы, что на мгновение мне показалось, оно разломилось пополам. Мир из цветного сделался серым, подул холодный влажный ветер, где-то наверху столкнулись два тяжелых дождевых облака, и зарядил ледяной дождь.

Вода заливала мне лицо и глаза, колотила по израненным рукам, пропитывала одежду. Я будто сама была дождем. Природа горевала вместе со мной, жалея этих истерзанных, искалеченных людей. Струи воды смывали кровь с асфальта и с изувеченных тел – прозрачные и ледяные, как горная река. Или как слезы зимы, если бы та умела плакать.

– Вера, прекрати! – крикнул мужчина, но его слова растворились в вое ветра.

Откуда он знает мое имя?

Чем бы оно ни было, на мое привычное волшебство оно не походило. Это было нечто другое – незнакомое, сокрушительное, страшное – и очень мощное. Голова кружилась, силы таяли, но я не знала, как это прекратить. Я вообще уже ничего не знала.

– Что ж ты делаешь, – устало вздохнув, мужчина вдруг ловко закинул мою руку себе на плечо.

Подхватив под спину и колени, он поднял меня и пошел в противоположную от шума сторону, бормоча что-то о заморозках посреди лета. Щека прижалась к мягкой дубленой коже, запахло выпечкой и ванилью. Ему нельзя доверять, упрямо билось в висках.

Я хотела подумать еще что-то важное, но туман окончательно заполнил сознание.

Глава 3

Солнечные лучи пробивались сквозь прикрытые веки. Меня мерно потряхивало под стук колес. Тело медленно наливалось усталостью. Лопатки ныли от встречи с досками, порезы на руках пощипывало. Во рту было сухо, как в пустыне. Влажная после дождя одежда липла к телу.

Я с трудом разлепила глаза. Судя по деревянным лавкам, мы ехали в полупустой пригородной электричке. Напротив сидел мой спаситель. Или террорист? Он сцепил руки на груди, расставил ноги под крошечным столиком и сверлил меня задумчивым взглядом исподлобья.

Я отвернулась к окну. Вдалеке мелькали залитые солнцем поля и редеющие подлески. Куда бы мы ни ехали, город явно остался позади.

– Ты немая? – спросил мужчина.

Я покачала головой.

Если дождь вызвала я, куда делась плата за фантазию? Может, старуха сделала так, что я больше не должна платить?

Я выхватила взглядом перекошенный домишко за окном. Скажем, там живет одинокий дедушка. Прямо сейчас на столе перед ним стоит графин с водой, сквозь который просачивается солнечный луч. Округлые бока, суженное кверху горлышко, гладкий на ощупь. Я пошарила на лавке рядом с собой, и тут знакомо хрустнуло у сердца.

Ну. Хотя бы не умру от жажды.

Я сделала глоток. Хотела откинуться на скамейку, но что-то впилось мне в спину. Словно десяток морских ежей прошлись по коже. На море я как-то наступила на одного – запомнила на всю жизнь.

– Если не немая, почему не разговариваешь? – не унимался мужчина.

Я оглянулась. Потому что какая-то старуха ввалилась в квартиру, пока я спала? Потому что так испугалась, что потеряла способность говорить? Когда-то я силой воображения создала целого живого Эдгара, а теперь не могу организовать себе голос.

Я глянула на стол, и на нем появилась написанная красным фраза: «Голос пропал». Надпись вышла неровная, маслянистая, буквы – толстые и корявые. Какая-нибудь женщина, по случайности оказавшаяся этим утром в электричке, не досчитается в сумочке любимой помады.

Эта шалость мне по ощущениям почти ничего не стоила. Несколько крошек печенья. Зато мужчина, похоже, удивился.

– А когда стол кончится? – уточнил он, приподняв бровь.

Я не стала отвечать. Буквы исчезли, и появились новые:

«Куда мы едем?»

– Ко мне домой. Буду учить тебя тому, что умела Хельга.

«Кто она?»

– Зима, – коротко ответил он и устремил на меня тяжелый взгляд.

Как будто это что-то объясняло.

«А ты кто?»

– Телохранитель. Меня Антон зовут.

Я снова попыталась откинуться на спинку скамьи, но забыла про иглы и вздрогнула. Сложила руки на груди, скопировав движение телохранителя, и стала его рассматривать.

Лет ему было, наверное, около тридцати, одежда у него была как будто прямиком из девяностых: штаны перехвачены тугим армейским ремнем, – я помнила такой у папы из детства, – на длинных ступнях белели полосатые кеды. Куртка пестрела потертостями. Разве телохранители не носят костюм и оружие? И разве их подопечным кто-то выкалывает глаза?

«Ты не защитил ее», – появилось на столике между нами.

– Зато спас тебя, – спокойно ответил Антон.

«И что теперь?»

– Теперь прослежу, чтобы тебя не убили до зимы.

«Кто?»

– Чтобы никто, – он чуть подался вперед, делая ударение на последнем слове, – не убил тебя до зимы.

Сердце ухнуло куда-то в желудок.

«Откуда ты узнал про взрыв?»

Антон провел рукой по лицу, и я мысленно накинула ему еще лет пять.

– Хельга предупредила. Она была вещая. Назвала место и время, сказала, что я должен найти девушку и спасти, пусть даже ценой чужих жизней. – Он задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы, и впервые в лице его мелькнуло что-то, похожее на сожаление. – Сказала, что девушка будет одета в джинсы и синюю футболку, с мокрыми волосами, испуганная и не от мира сего.

Я потрогала влажные от дождя кончики волос – кажется, в них осталась стеклянная крошка, – и незаметно вздохнула. По крайней мере, он не террорист.

– Еще она сказала, что девушка может исчезнуть, – продолжал телохранитель. – Просто перестать быть. Я тогда не понял, что это значит, пока не увидел, как ты это делаешь.

Я нервно покрутила кольцо на безымянном пальце.

– Это что, – Антон кивнул на мою руку, – волшебное кольцо?

«Кто верит в волшебные кольца?»

Телохранитель неожиданно усмехнулся.

– Мир большой. И сложно