— И зачем нам туда? — процедила Фэн сквозь стиснутые зубы.

— Начнем оттуда, а потом перейдем к главному, — обтекаемо отозвался я.

— Не мути воду, Чан, — процедила Фэн. — Меня это бесит.

— Все будет чисто и прозрачно, — заверил я ее.

— И с нарушением всех норм секретности! — уже как-то вовсе не в шутку возмутилась Фэн.

— Это уж точно, без этого никак не получится, — согласился я.

— Как же ты меня бесишь, Чан…— прошипела Фэн.

— Но признай, лучше меня у тебя никого не было? — поддел я её.

— Я тебя прямо сейчас урою.

— О, вот на это я бы посмотрел! — весело отозвался я.

Тему развивать не стали, проехали молча.

— Школа надзирателя Ди! — громко сообщил таксист, нервно косясь на нас со своего места.

И то верно, знать не знаешь, чего ждать от этих цианутых, а вдруг в дружеской потасовке и тебя разорвут на тысячу маленьких таксистов с бантой заодно?

Высаживая нас, перед школой надзирателя Ди, мой таксист спросил:

— Вас подождать, господин Гун?

— Ага, подожди, — вальяжно бросил я, помогая Фэн спуститься на землю и направляясь к школе.

— Да у тебя тут я смотрю все схвачено, — практически с одобрением отозвалась Фэн.

— Сначала ты работаешь на репутацию, а потом уже репутация сама вгоняет всех в леденящую дрожь.

Мы вошли в ворота школы, прошли прямо под огромной надписью «Школа Юбилейного Резерва», ага, все верно, скоро мы это место уже почти совсем легализуем, благодаря моим недавним достижениям на дипломатическом поприще.

— Где сейчас надзиратель Ди? — поймал я пробегавшего мимо ученика.

— Я вас провожу, Великолепный Чан! — с энтузиазмом отозвался ученик, Фэн аж глаза в раздражении закатила.

Надзирателя мы нашли во внутреннем дворе. Фэн, заломив бровь обвела взглядом деревянные статуи танцующих воинов, взглянула на ряды впадин, оставленных в бетонном покрытии двора босыми ногами усердных учеников офигела и, судя по всему, прониклась. И надзирателю Ди кланялась вполне почтительно и без этого ее показушного легкомыслия. Самый могучий адепт Эпицентра предстал перед нами, и мощь его неукротимого духа просто сшибала с ног и поднимала волосы дыбом.

— Чан, — произнес Ди с отеческой ноткой. — Рад снова тебя видеть. Как дела у бабули?

— У неё все отлично.

— Ну, представь мне свою спутницу, — радушно, приподнял он могучую длань.

— Это агент Фэн, — коротко отозвался я.

Надзиратель Ди улыбнулся:

— Агент — это имя или звание?

— Это должность, — хмуро отозвалась Фэн.

Надзиратель Ди усмехнулся, а потом нахмурился. Прищурившись он пронзил пространство между нами сверкнувшим взором:

— А это кто ещё притаился у тебя за спиной и думает, что я его там не замечу?

Я аж на месте подскочил. Обернулся. Да, блин! Вот же он! И был тут похоже, все это время, пока пронизывающий мирскую суть взор надзирателя не обнаружил его.

Это был Потрошитель. Снова.

Да блин!

— Надзиратель Ди, агент Фэн, прошу любить и жаловать. Это мой брат Чжао! — без обиняков представил я Потрошителя всем остальным. — А меня вы все и так знаете.

Троица мрачно переглядывалась, видимо прикидывая, чем дело кончится, если начать бить друг друга на опережение прямо сейчас. Расчеты, видать, не давали однозначного прогноза, пауза затягивалась.

— Ну, ладно, ну вы чего! — воззвал я к ним. — Давайте будем вести себя как разумные люди.

По взглядам было видно, что все присутствующие полагали самым разумным оппонентов запинать в щель за плинтусом и поглубже, чтобы уже назад не выбрались. А Фэн так вообще руки в карманы сунула и встала в что-то, напоминающее боевую стойку.

— Блин, народ, завязывайте! — возмутился я. — Какого черта? Что за детский сад! Все же уже давно взрослые люди, а готовы сцепиться как малолетки в песочнице!

— Гм, — прокашлялся надзиратель Ди. — И то верно. Не будем совершать сгоряча необратимых вещей.

Впечатляющий свет ряда шаоданей, пробивающийся через льняной рукав рубахи, начал угасать.

Агент Фэн, недоверчиво хмыкнула и вытащила из под куртки обе руки. У нее там два здоровенных ножа в плечевых кобурах, или что?

Брат мой Потрошитель остался неподвижен. Я осторожно приблизился к нему и тихо спросил:

— Ну ты как? Ты-то спокоен?

Мне показалось, что он перевел свой тяжкий взор на меня, хотя под маской ничего видно не было.

— Я спокоен, — надменно процедил он.

— Ну вот и ладно, — довольно покивал я. — А чего ты сюда заявился? Тыж вроде забил?

— Внизу будет очень тяжело, — произнес Чжао. — Чан может пострадать.

— Ну, я то о нем позабочусь, — тихо усмехнулся я. — Как о самом себе.

— К тебе у меня доверия нет, — негромко отозвался Потрошитель. — Но я все сделаю, чтобы Чан не умер.

— Значит, мы договорились, — заключил я.

— Вы там уже обо всем перетерли, братья-родственнички? — недовольно бросила нам в спины агент Фэн. — У нас мало времени. И мы все люди очень занятые.

— Да, — я отвернулся от Потрошителя. — Мы закончили. Давайте, я доведу все старые и новые обстоятельства дела для всех присутствующих.

Фэн сделала удивленное лицо, мол откуда такая в тебе прыть? А вот. Да и пофиг.

— Итак, — я обвел всех троих пытливым взором, вроде, меня слушали. — Итак у нас есть один маньяк, дезертировавший из боевой группы особого назначения, после того, как один из нас угробил его друзей-соратников. Потому, что еще один из нас перешел ему дорогу, и теперь оный дезертир назначил его своим лепшим врагом. Дезертир прихватил с собой в бега ранцевую ядерную бомбу из правительственного арсенала. Оружие невероятной мощи, которое охранял еще кое-кто из нас, да так и не сохранил. И все это происходит прямо под носом еще одного из нас, который и не подозревает, что все то обширное хозяйство, которое он тут завел и обязался беречь и защищать, вот-вот взлетит на воздух вместе с остальным городом. Ну как? Я был прозрачен и честен? Я ясно донес свою мысль?

— Ты намекаешь, — медленно произнесла Фэн. — Что все мы, каждый присутствующий здесь, сделали свой вклад в назревший кризис, и теперь мы должны вложиться в его ликвидацию?

— Ага,