Несмотря на то, что они толкали бочку в глубь картины, выставив массивные задницы обтянутые грубыми штанами, емкость сантиметров на пять высунулась из картины.

Озадаченно покачав головой, Максим наклонил бутылку пива и тонкой струйкой стал наливать пиво в бочку.

Когда примерно половина бутылочки была перелито, пиво потекло через край.

Схватив кружки, тролли зачерпнули из бочки и одним махом осушили свои емкости.

– Мы очень любим мясо! – просительно сказал самый маленький тролль, смахивающий на пивной бочонок.

– Как я вам передам ветчину? – удивленно спросил Максим, поднимая с пола крышку от пива.

– Положи наверх бочки, а мы возьмем, предложил самый толстый.

Едва Максим положил ветчину на верх бочки, высунувшейся из картины сантиметров на пять, как самый маленький тролль моментально схватил мясо и утащил в картину.

– Ты пиво остальное, куда денешь? – умильно улыбаясь, спросил толстый тролль.

Обратно в холодильник поставлю, – недоуменно сказал Максим, не понимая, как на картине можно спрятать полупустую бутылку пива.

– Ты ее прижми к дереву посильнее, – предложил толстый тролль, хитро улыбаясь.

Максим только сейчас вспомнил, что тролли очень хитрые и с ними надо торговаться.

– Не буду ничего делать, пока не скажешь, что за шапка у меня на голове! – наобум сказал Максим.

– Тролли всегда были честными.

Если повернешь шапочку направо, то станешь прозрачным, а если налево, то невидимым, – печально ответил толстый тролль, которому до смерти не хотелось быть честным.

– А за ветчину ответь на вопрос, – вспомнил Максим условие, которое гласило:

«Действие – равно противодействию!»

– Задавай вопрос, – развел руками тролль.

– Что за камешки у меня на руке?

– Это детеныши смаргов!

Ну а третий вопрос я пока не могу сформулировать, отвел снова бутылку от картины Максим.

– Попросишь Красса, он с нами свяжется и спросит, а мы быстро ответим. Расстояние не имеет значения, – пояснил толстый тролль, ловко взбираясь на дерево.

– Будем надеяться! – в раздумье сказал Максим, прижимая бутылку к картине.

– Сильнее дави! – крикнул толстый тролль.

– Два вопроса! – внес предложение Максим, примериваясь, как сильнее надавить на бутылку.

Необычное знакомство с девушкой на дереве.

Мощный мотор взревел снаружи дома и Максим понял, что пора сматываться.

Перелезть через забор, имея только одну сумку с ластами, Максиму удалось легко.

Поставив узкую алюминиевую стремянку к высокой, явно больше четырех метров стене, Максим закинул сумку за спину и быстро полез наверх.

Легко подтянувшись на руках, Максим уселся на забор и обнаружил, что попал он не на улицу, а в соседний двор.

Это было конечно не трагедией, но неприятностью, потому что сулило новые хлопоты, тем более время уже поджимало – через тридцать минут должна была прийти репетитор, а еще следовало добраться до бабушкиного дома.

Мария Антоновна – репетитор очень не любила когда ученики опаздывали, и всегда строго выговаривала Максиму за малейшую неточность и несобранность.

Единственной хорошей новостью было огромное дерево, протянувшее свои ветви в метре от Максима. Прямо около забора росло здоровенное урючное дерево, аккуратно подстриженное со стороны двора троллей и буйно разросшееся над двором, который сейчас рассматривал Максим.

Это было хорошей новостью, а вот плохая новость заключалась в том, что участок с той стороны забора был метра на четыре ниже, чем тот, с которого он перелез.

Урючное дерево вообще-то – хрупкое, но пара мощных веток, сплошь усыпанное оранжевыми плодами позволяли надеяться на благополучный исход при спуске на землю.

«Где наша не пропадала!» – решил Максим прыгая на толстую ветку.

Едва Максим ухватился за верхнюю ветку, плотно встав на нижнюю и резко выдохнул, приводя дыхание в норму, как противный девчоночий голос спросил:

– Ты что на нашем дереве делаешь, хулиган?

Голосок был молодой, но тембр и интонации совершенно другие, чем у спасенной девчонки – глорха.

– Пытаюсь научиться летать! – быстро ответил Максим, внимательно смотря через забор.

Мотор автомобиля за воротами еще раз взревел и затих. Послышались бубнящие голоса, явно мужского тембра.

– Я не люблю этих уродов! – с напором сказала молоденькая девчонка, устраиваясь на ветке рядом с Максимом.

– Почему они уроды? – спросил Максим, кинув мимолетный взгляд на девчонку.

Рыжая, вся в конопушках, с курносым носом, девчонка открыто смотрела на Максима, выпалив свою тираду.

Девчонке на вид было лет тринадцать, но судя по ее налившейся груди и крепеньким ножкам, могло быть больше. Одетая, в коротенькие обрезанные донельзя шорты, больше похожие на плавки и клетчатую рубашку с коротким рукавом, завязанную на животе, девчонка очень сексуально смотрелась, так что Максим невольно облизнул губы.

– Они съели мою собаку. Толстый урод, схватил ее за лапы и разорвал на две части. Липа такая ласковая была и никого не боялась. Она зашла к ним во двор, когда въезжала машина и все! Нет больше моей любимой собачки! – сказала девчонка и заплакала.

– Сколько человек их тут живет? – спросил Максим, стараясь отвлечь девушку от мыслей о собаке.

– В основном трое, но иногда к ним приезжают еще уроды, и тогда они до утра поют песни и едят мясо.

Уроды мясо едят сырым! – выпалила девчонка и неловко качнулась на ветке.

Максиму ничего не оставалось делать, как обхватить девчонку за талию и прижать к себе.

Голова девчонки оказалась рядом с его лицом.

Неожиданно Максим прижался к губам девушки и нежно поцеловал ее.

Сначала от неожиданности девушка сильно дернулась, Максим не отпустил ее, прекрасно понимая, что падение с такой высоты вряд ли принесет пользу здоровью. Девушка секунд пять подумала, тяжело вздохнула и прижалась всем своим телом к Максиму и стала горячо целовать его, неумело тычась, мягкими губами в лицо и шею.

– Можем мы найдем более удобное место для поцелуев? – спросил Максим, нежно поглаживая плечи девушки.

– Ты не боишься высоты? – спросила девушка, продолжая прижиматься к Максиму.

– Боюсь, но с тобой мне ничего не страшно! – гордо заявил Максим, опускаясь левой рукой с талии ниже.

– Я сейчас потеряю сознание! – сказала девушка, упираясь в грудь Максима.

– Что я должен делать? – спросил Максим, тяжело дыша.