Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девчонка вышла из ванной в юбке по колено и туфельках на высоком каблуке. Он уловил перемену в ее настроении. Кажется, теперь она настроена решительно.
- Хочешь выбрать позу, в которой я буду тебя пороть? – поинтересовалась она.
Ее губы скривились в усмешке, а Павла передернуло. Маленькая стерва! Может, зря он пожалел ее? Как трогательно она «дарила» ему свободу! Наверняка пыталась обмануть. Он скрипнул зубами и посмотрел на нее в упор.
- Понятно, не хочешь. – Девчонка подошла к станку для порки и постучала по нему пальчиком. – Сюда, раб.
Павла так и подмывало спросить, умеет ли она держать в руках плеть. И снова нарваться? Она и двадцатью ударами может такого наворотить… А если их будет больше?
- У меня есть просьба, госпожа.
- Слушаю.
- Пожалуйста, не привязывайте. Я буду лежать смирно.
«И смогу остановить тебя, если ты…»
- Хорошо. Но если ты попытаешься помешать мне, количество ударов увеличится вдвое.
Это точно та девочка, что чуть не плакала на диване полчаса назад?
- Твое стоп-слово?
- Красный, - буркнул Павел, перегибаясь через перекладину.
Какое счастье, что никто из знакомых не видит его в этой унизительной позе! Он скосил глаза, наблюдая, как девчонка выбирает плеть. Лучше бы она взяла флоггер или трость!
- Считай.
Первый же удар выбил из Павла дух. Он зашипел от обжигающей боли, крепко стиснув зубы.
- Считай, - напомнила она безжалостно.
- Один… - выдавил он.
Пауза. Новый удар.
- Два.
К третьему удару он притерпелся. Девчонка не частила и не суетилась, выдерживала паузы, вполне достаточные, чтобы продышаться. И, судя по ощущениям, удары ложились ровно, без перехлестов.
К концу порки Павел понял, что плачет. Он сумел сдержать крики и не рыдал, просто из глаз текли слезы. Позорище. После счета «двадцать» наступила тишина. Девчонка не приказывала встать, да он и не мог, приходил в себя.
Потом что-то прохладное коснулось истерзанных ягодиц.
- Зачем? – хрипло спросил он, сообразив, что это гель от синяков.
- Хочется, - отозвалась его мучительница. – Ты против?
- С-спасибо, госпожа.
Девчонка отошла, бросив через плечо:
- Вставай.
Павел разогнулся и быстро вытер мокрые щеки. К счастью, этого позора она не видела, стояла к нему спиной.
- Ложись на кровать. На спину. Сможешь?
То есть, на выпоротую задницу. Сурово.
Павел осторожно коснулся ягодиц – горячо, но… вполне терпимо. Он опустился на кровать, подавив стон. На спину? Только зачем?
- Руки.
Встав рядом на колени, девчонка перехватила запястья наручами.
- Пытки члена – табу, - на всякий случай напомнил ей Павел.
- Я помню. Подними руки.
Щелкнул замок, руки пристегнули к спинке кровати. Потом на него надели поножи и тоже пристегнули – к кольцам по обе стороны кровати. В итоге Павел лежал на спине, скованный и беспомощный. Оставалось надеяться, что девчонка не задумала пытать его воском.
- Тебе удобно лежать? Нигде не жмет?
- Все в порядке, госпожа.
Только зад горит огнем, но об этом неудобстве лучше не упоминать.
Девчонка села рядом и погладила член. Павел дернулся.
- Это же не пытка, - фыркнула она. – Тебе больно?
- Не надо.
- Тебе не нравится?
Пальчики пробежали вверх и вниз, погладили мошонку, потерли нежную кожу под ней. Павел застонал. Соврать не получится – ему нравилось. Массаж заставил его потерять бдительность. Впрочем, что он мог сделать, распятый на кровати? Да ничего! Только задыхаться от возмущения и наслаждения, когда девчонка оседлала член, соблазнительно виляя бедрами.
Она не разделась, но оказалось, что на ней нет трусиков.
- Защита… - прохрипел Павел, теряя контроль. – Резинку возьми.
- Я здорова, - сообщила девчонка.
Он не собирался заниматься сексом, но у него слишком долго его не было. Тематический антураж, пусть и перевернутый вверх ногами, настроил на нужный лад. Девочка – огонь. Она умело двигалась, быстро доведя его до пика. От оргазма, похожего на взрыв, потемнело в глазах.
Когда Павел пришел в себя, девчонка старательно раскладывала его вещи в разные концы студии. Отдельно брюки, отдельно трусы, отдельно рубашку. Кое-что она отнесла в ванную комнату. Павел не мог сообразить, зачем она это делает. Потом заметил, что на ней снова брюки и сапоги. Уходит?!
- Эй, ты не можешь меня так оставить! – крикнул он.
- И не оставлю, - пообещала она, подходя.
Щелкнул замок наручников – одну руку она приковала к столбику на спинке кровати, в другую вложила ключ.
- Держи крепко. Это просто предосторожность. Не хочу, чтобы ты меня догнал.
Она сняла поножи и наручи, накинула шубку и убежала, хлопнув дверью. Несмотря на идиотскую ситуацию Павел захохотал. Лиса! Она и это продумала. Чтобы открыть наручник ключом, нужно время. Потом еще несколько минут, чтобы одеться, собирая вещи по разным углам. Девчонка вполне успеет сесть за руль своего джипа и скрыться.
Вот только зачем она все это затеяла, не будучи госпожой?
Павел освободился, встал и отправился в душ.
«Я найду ее, - решил он. – Чего бы мне это не стоило».
В субботу Павел проснулся не в лучшем расположении духа. Мало того, что спать пришлось на животе, так еще и предстоящие выходные не радовали. В доме бардак, пыль клочьями лежит по углам, еды нет. Он вполне справлялся с бытом во Франции, но тут его угнетала необходимость разбора завалов. Квартиру нужно превращать в нормальное жилье, а делать это одному скучно и лениво.
Зад болел не сильно, но все же напоминал о вчерашнем, и мысли о «госпоже» не отпускали. Вчера, под адреналином, Павел снисходительно отнесся к выходке обнаглевшей сабы. Поутру все встало на свои места, и праведный гнев не давал ему покоя.
Во-первых, «госпожа Мари» - саба, в этом нет никаких сомнений. Домины так себя не ведут, даже новички. Это вообще особенное состояние, его ни с чем не перепутаешь. Из «во-первых» следовало «во-вторых». Если саба переоделась, чтобы выдать себя за госпожу, значит, она знала об особенном лоте на аукционе. Или ее попросили сыграть роль госпожи. Сделать это мог только Лео.
Дальше – варианты. Лео хотел, чтобы его купили и отпустили, но вредная девчонка решила посмеяться над доминантом. Лео хотел, чтобы его купили и унизили сильнее, чем это сделал бы другой доминант. И оба варианта сливались в один – его унизила саба, по своей воле или по наущению, следовательно, с этим нужно разобраться.