уже можно было назвать его своим. Артем устал и выдохся, но близость облюбованной полости, где он самолично обустроил лежбище и оставил немногочисленный нажитый в Поднебесье скарб, добавляла сил. В принципе, он даже одобрил решение ва Тана больше не устраивать привалов по пути и отмахать оставшиеся километров тридцать непрерывным маршем.

Под навесом в центре стойбища было до жути пусто — живя в клане Артем привык, что в этом месте никогда не бывает безлюдно. Здесь сердце здешнего общества, одновременно и кухня, и клуб, и детский сад, и школа. Странно было видеть очаг без огня — и аккуратную поленницу рядом. Одинокий мех с водой, оставленный Таном несколько дней назад — и порожние ниши для готовки и посуды. Тропки, разбегающиеся от навеса к полостям — и никого в поле зрения.

Здесь все напоминало о людях, но самих людей не осталось — если не считать троицу вольных, один из которых также в данный момент отсутствовал.

— Вот и дома, — удовлетворенно пробасил ва Тан, берясь за мех.

Распустив горловину, он с опаской принюхался, а потом опорожнил мех прямо на тело Листа.

— Пойду-ка я свежей наберу, — сказал он и направился к роднику.

Родники в Поднебесье, разумеется, не очень походили на обычные земные родники: все-таки Листья — живые организмы, а не просто почва и камни. Зато вода, если за родником ухаживать, такая же — свежая и холодная. И вкусная, не без этого, хотя на каждом Листе по-своему.

Артем решил заглянуть к себе в полость: мало ли, может зверь какой в их отсутствие забрался? Сильно он не набедокурит, но проверить есть смысл.

Почти угадал: перед самым входом обнаружилась кучка барьсучьего помета, но внутрь если кто и наведывался — никаких следов не оставил.

Артем прошел вглубь, хлопнул по постели, а потом подсел к столу.

На столешнице скопился слой бурой пыли.

«Зря я уселся, — подумал Артем. — Надо бы прилечь, ноги ноют. Да только Тан ведь полежать не даст, погонит ужин готовить…»

Под ложечкой посасывало — после вчерашнего куропата подкрепиться удалось только орехами да ягодами, а этим особо сыт не будешь. Так что разумнее не на постель валиться, а взять сумку с солью и приправами и возвращаться под тент, к клановому очагу.

Со вздохом Артем поднялся на ноги, поплелся в дальний конец полости, присел и принялся шарить под шкурами. Сначала под руку попался завернутый в тряпицу древний плазменник, некогда подаренный летателем ло Йерро, и лишь потом ремешок заветной сумочки, тоже подарка.

Сумочку, самолично сшитую, Артему подарила миловидная вдовушка по имени Сента. В сумочке сухо клацнули друг о друга деревянные гильзы-долбленки со специями.

Повесив сумку на шею, Артем запихал плазменник назад, под шкуры и направился к выходу. В прихожей он замешкался: подумал, не захватить ли заодно чай-травы на заварку? Решил: если что — потом сходит, все равно ждать пока вода закипит.

И в этот момент перед спуском в полость кто-то появился; в прихожей стало чуточку сумрачнее. Возможно это был ва Тан, но у Артема почему-то перехватило дыхание и гулко застучало в висках.

С замирающим сердцем он присел и сместился вправо, пытаясь рассмотреть кто же поджидает снаружи, за висящей на входе шкурой-занавесью. А в следующий миг разглядел в узкую щель краешек черного плаща.

*** *** ***

— Нет, ну правда — а что он еще должен был подумать? — проворчал ва Дасти и сочувственно поглядел на бледного Артема. Нормальный цвет лица к тому никак не хотел возвращаться. Спасибо, хоть трясти перестало.

— У хранителей плащи с подбоем, — сухо уточнил незнакомец. Артем только сейчас удосужился его получше рассмотреть.

Очевидно, старше Тана и Дасти — ему не меньше двадцати пяти. Скорее всего, старше и Артема.

— Ну и откуда ему об этом знать? — переспросил Дасти. — До сегодняшнего дня он ни одного хранителя толком не видел.

— А ты рассказать не мог?

— Мог. Но не догадался. Поди догадайся — о чем надо рассказать, а о чем нет? Я вам не провидец, я сказочник, — заявил Дасти, пожав плечами. — Ладно, все живы, все целы — и хорошо. а Тиом, познакомься, это ма Фидди.

Кивнуть Артем кивнул, а руку подать побоялся — почему-то казалось, что сумрачный незнакомец руки ему не подаст. Но нет, тот спокойно протянул ладонь, которую Артем с некоторым облегчением пожал.

«ма, — подумал Артем. — Значит, он мастер. Интересно, в какой области?»

— Как вы нас догнали? — поинтересовался Тан зачем-то.

— На крыльях, — усмехнулся сказочник. — Делов-то…

— Действительно, — кивнул Тан. — А что тебя привело к нам? Честно скажу — не ожидал увидеть.

— Дасти сказал, нужна моя помощь.

На лице ва Тана поочередно отразились — сначала недоумение, потом внезапное прозрение, а затем неприкрытый скепсис.

— Думаешь получится? — неуверенно спросил он у Дасти.

— Думаю, надо попробовать, — ухмыльнулся тот. — Пока не попробуем, наверняка ничего не скажешь.

— Что ж… — Тан вздохнул. — Спасибо за участие, Фидди.

«Фидди, — подумал Артем отстраненно. — По-английски это означает „скрипка“. Музыкант? Вроде Дасти?»

Если музыканту дали артикль мастера, наверное, он знает много песен.

Возможно даже больше, чем учитель Хисгин — тот остался ва Хисгиным, невзирая на возраст и всеобщее почтение.

— Начнем завтра, — сказал ма Фидди. — Вы говорили, Тиом вкусно готовит? С удовольствием попробую его стряпню!

— Слыхал, Тиом? Уж расстарайся, не ударь в грязь лицом! Косуля под навесом.

— Косуля? — оживился Тан. — Это очень кстати! Похлебочки твоей густой, а, Тиом? С грибами?

ва Тан плотоядно облизнулся — половину вчерашнего престарелого куропата он, конечно же, давно переварил и успел здорово проголодаться.

— Сделаем похлебочки, — пообещал Артем. — Мигом. Особенно, если ты воды уже принес.

— Воды принес! — заверил Тан. — И грибов тоже!

— Ну и чудно. Пойдемте тогда, я займусь, а вы на подхвате, чтобы побыстрее. Костер, освежевать-порезать и все такое. Заодно расскажете, чего мы завтра начнем, а то у вас как обычно замыслы, а я как всегда в неведении.

Сказочник повернулся к ма Фидди и картинно развел руки:

— Извини, я говорил — он с неба и многого не знает. О тебе, во всяком случае, не слыхал.

— С неба, а летать не умеет, — проворчал Фидди.

— Вот и научишь! — воодушевленно парировал сказочник.

Артем, уже было собравшийся идти к навесу и очагам, так и не сдвинулся с места.

— В каком смысле, научит? — он вопросительно уставился в лицо Дасти.

— В прямом, — невозмутимо ответил тот. — ма Фидди — лучший тренер летателей во всем Поднебесье.

Слово «тренер» от людей Поднебесья Артем слышал впервые. Но вряд ли значение его сколько-нибудь изменилось со времен