платформе и рядом со мной кто-то оглушительно чихнул.

Раздражённо взглянул на этого нарушителя и удивлённо уставился на это милое создание.

Она открыла уже свой розовый рот, чтобы что-то мне сказать, или спросить, но вновь чихнула.

Я скривился и посочувствовал тому, кто будет ехать с ней в одном купе или просто по соседству.

Девушка задрожала от холода, достала из кармана старенького пальто платок и шумно высморкалась.

И что она здесь забыла?

– Простите, господин, – пропело это недоразумение сиплым, уже немного простуженным, но весьма приятным голоском. – Не подскажите мне, я правильно пришла? Вот этот вагон – люкс?

Я хмыкнул.

Мне бы не обратить на неё внимания и отправиться в своё купе.

Забыть о ничтожном «напарнике», который даже не удостоил себя чести явиться на станцию. Очевидно, тюремное заключение и отчисление из академии для него верх мечтаний. И забыть об этой девушке с большими синими глазами, в которых плещется отчаяние и розовыми пухлыми губами, которые созданы для поцелуев. Но я всё же не совсем мерзавец и потому насмешливо ответил:

– Всё верно, леди. Это вагон класса «Люкс». Вы не ошиблись. Тем более на вагоне большими буквами всё написано.

Она бросила взгляд на вагон и увидела надпись. Розовое от мороза лицо стало ещё розовее.

Она посмотрела на меня с благодарностью, и вместе со смущением её глаза вспыхнули радостью.

– Ох, какое облегчение! – рассмеялось это недоразумение.

Затем она зачем-то оставила свой страшный чемодан рядом со мной и бросилась к проводнику, схватила того за грудки и громко затараторила:

– Господин! Господин! Не могли бы вы позвать господина Даррена Ашера! Он очень ждёт меня! У него мой билет на этот поезд!

– Леди, успокойтесь. Сначала я проверю список… – проговорил проводник и оторвал от себя крепкие руки девушки.

А я буквально застыл, где стоял. Едва ли не корни пустил на этой проклятой станции. Впился взглядом в это недоразумение и едва не раскрошил свои часы. Сжал их в руке до хруста, но вовремя опомнился и убрал их в карман.

Меня мгновенно заполнило глухое раздражение.

Волстен знал? Знал и не сказал мне, что напарник – девчонка?!

В груди начало зарождаться утробное рычание.

Тряхнул головой, взял себя в руки и двинулся к ней обманчиво ленивой походкой. Резко остановившись у неё за спиной, ледяным тоном поинтересовался:

– Леди? Вы и есть Эс Тёрнер?

Девушка рывком обернулась и уткнулась своим мокрым и сопливым носом мне в грудь, потом подняла ко мне лицо и захлопала глазами. Я готов был зарычать, дыхнуть пламенем и спалить к демонам эту глазастую.

Она же, шмыгнула носом, невинно произнесла:

– Нет. Я не Эс Тёрнер. Моё имя София Тёрнер, господин.

А после её глаза сильнее расширились, будто она узнала меня. Я нахмурился и на всякий случай отступил на один шаг.

На её лице заиграла до омерзения счастливая улыбка. К ещё большему моему раздражению она приложила застывшие, покрасневшие от холода ладошки к щекам и радостно выдохнула:

– А вы – Даррен Ашер! Какое счастье, что вы здесь!

«Прелестно!»

Я уверен наверняка, что это чудовище разбирается в частном сыске не больше, чем в блошиных боях.

* * *

СОФИЯ

Я едва успела!

Ещё бы чуть-чуть и вся моя афера провалилась бы, так толком и не начавшись.

Собралась я быстро. В чемодан бросила всё самое необходимое, как мне кажется. Проверить времени не было, но я надеялась, что это так.

А когда уже мчалась к леди Патриции, поняла, что забыла чемодан дома и мчалась совершенно налегке.

Пришлось возвращаться, ругая себя на все лады. Снимать охранные чары, потом волочить тяжёлый чемодан.

И чего я туда накидала? Булыжников?

И снова ставить на дом охранные чары, а потом уже мчаться со скоростью улитки до дома леди.

Поймать свободного извозчика как назло не удавалось.

Никто не желает работать холодными вечерами. Нет, ну что за жизнь, а?

В итоге, копию бланка распределения для банка я благополучно оставила тётушке Пати.

Она очень порадовалась за меня и клятвенно заверила, что лично засунет в глотку управляющего сей документ. А после, когда я вернусь, в лицах и красках расскажет мне, как это было.

Именно она вызвала мне извозчика, и я смогла, утирая пот, переводя дыхание и улыбаться до ушей, добраться до вокзала. Я успела на поезд до столицы.

Только сам поезд никуда не спешил.

Мало того, что артефакт обогрева вышел из строя. Мне пришлось всю поездку дрожать от холода и мечтать о горячем чае и тёплой постельке. Так ещё я умудрилась порвать пальто и потерять варежки!

С горем пополам до столицы добралась.

Потом ещё до центрального вокзала добиралась частями – немного с извозчиком проехала, а потом пешком топала. В Девлионе ценник у кэбменов просто астрономический! Я буквально от сердца оторвала свои кровные.

В итоге, невыспавшаяся, уставшая, рассеянная и простывшая, добралась до места назначения.

У меня от усталости голова едва соображала и я дальше своего носа не видела. Кое-как отыскала нужный мне «Зимний экспресс». И нет в этом ничего смешного. Центральный вокзал столицы оказался не просто огромным, а гигантским! Здесь нужна отдельно составленная карта, чтобы найти нужный путь, платформу и так далее…

Но я справилась и чувствовала себя всесильной героиней. Правда, с соплями.

А потом я нашла и своего наставника-напарника.

Ох, он был чудо, как хорош! И настоящий джентльмен. Ну, это я сначала так думала…

* * *

Я одарила мужчину улыбкой, полной счастья и облегчения, ведь я поняла, что это он – мой детектив.

Меня переполняли эмоции, и я приложила ладошки к щекам и радостно выдохнула:

– Вы – Даррен Ашер!

Мужчина вдруг нахмурился и напряжённо ответил:

– Да. Даррен Ашер – это я.

Прикусила нижнюю губу, кивнула и произнесла, указывая на свой чемодан за его спиной:

– Господин Ашер, если вам не сложно, не могли бы вы занести в вагон мой чемодан? У меня руки заледенели… Пожалуйста.

У меня руки не просто замёрзли, они уже отваливались таскать этого гада.

Надо было давно скопить нужную сумму и купить пространственный облегчённый саквояж. Бабуля хотела мне такой подарить, увы, не успела.

– Я? – сильно удивился детектив.

Я закивала и снова улыбнулась ему.

Не зря же говорят, что улыбка творит чудеса. Вот сейчас и проверим, насколько верно это утверждение.

Даррен Ашер одарил меня взглядом полным презрения, негодования и даже отвращения и я поняла, что сейчас он едва сдерживает рвущиеся с языка ругательства.

По его вспыхнувшим жидким золотом глазам