— И пожалуйста, не зли Багрянова, он может помешать твоей учебе. Его папа спонсор нашей академии. Всякое может быть, ты понимаешь?

— Какие дела? Спасибо, что сказала, Светка. Ну ты и вправду офигительная баба!

Краем глаза Светлана заметила массивную фигуру Багрянова, которая приближалась к ней. Заметил ее и Прохоров и почел за благо удалиться. Красивая девушка, да, но, с одной стороны, любимый человек — зэк, с другой — мама-прокурор, а с третьей — тупой сын миллионера! Если даже подойти к ней с четвертой стороны, с тылу, то три другие просто-напросто уничтожат его. Ох, Светка! А какая красивая баба, а!

— Привет, я припозднился, на первую пару не попал, — сказал Багрянов. — Можно, сяду рядом?

— Попробуй.

— Знаешь, Света, я разозлился вчера, но ты произвела неизгладимое впечатление на водителя. Петя дал тебе наивысшие оценки, а я ему верю. Извини, что вел себя так… Ты и вправду очень красивая девушка.

— Да ладно, Степа.

Сегодня он выглядел не таким уж толстым и отвратительным, что-то человеческое проглядывало в его лице.

— Так я сяду рядом, Света?

— Попробуй, — нейтрально сказала она.

Он согласно кивнул и остался стоять возле нее, а когда прозвенел звонок, тяжело сопя, последовал за Светланой.

После выпускного бала и поездки на Красную площадь возвращались домой пешком — по Охотному ряду, Новому Арбату, Гоголевскому бульвару. Всего их было человек двадцать — из разных выпускных классов школы. Веселье кончилось, почти у всех было грустно на душе. Совсем недавно мечтали поскорее окончить школу, стать самостоятельными, но вот окончили, отпраздновали это событие, а что дальше? Нужно куда-то поступать, каждый день ездить на лекции, а если не поступишь, идти куда-то работать. А куда? Что делать, и какие там люди будут рядом? Все другое теперь будет… Хотелось, хотелось, а теперь немного страшновато стало.

Она и Саня шли в стороне, крепко обнимаясь, иногда целовались на ходу. Были не единственной влюбленной парой, но большинство топали сами по себе — и парни и девчонки. Они-то и создавали невероятный шум на улицах — горланили песни, громко ржали, девчонки повизгивали.

Уже рассвело, фонари еще горели, но не они освещали сонные улицы Москвы.

— Крутой пас, и Егор Титов выходит один на один… — закричал Мишка Фомин, когда уже приближались к метро «Кропоткинская».

— Светланка, все нормально? — спросил Саня.

— Сумасшедший был вечер. Знаешь, после того как закончился бал, я подумала…

— Я тоже об этом подумал.

— О чем, Саня?

— Лучше было бы нам с тобой уединиться где-то, просто посидеть на лавочке вдвоем, правда?

— Правда… Ну и что же ты?

— Да понимаешь, это ведь выпускной вечер, он раз в жизни бывает, я не хотел тебя лишать его.

— Саня, для меня этот вечер ничего не значит. Есть что-то, а вернее, кто-то более важный для меня.

— Это я?

— Только не зазнавайся.

— Что ж ты раньше не сказала, Светланка? А теперь уже поздно, да и прохладно стало. Ты не замерзла?

— Рядом с тобой — нет. И пиджак твой на мне.

Фомин свалил урну, с грохотом погнал ее по тротуару.

— Мишка, кончай выпендриваться, — сказал Саня. — Для чего ты пинаешь урны?

— А вот чтобы наши… «спартаковцы»… — Мишка снова пнул урну, она откатилась метра на три.

Не прошло и двух минут, как рядом с ними остановился милицейский «уазик».

— Не иначе проделки твоей маман, — успел прошептать Саня ей на ухо.

— Не думаю, что она до такого дойдет… — прижалась к нему, с напряжением глядя на двух милиционеров с автоматами.

— Лейтенант Коротченко, — сказал невысокий милиционер. — Почему хулиганите, молодые люди?

— Да ладно тебе, лейтенант, — сказал Фомин, поднял урну, поставил ее у стены дома. — У нас выпускной, а ты тут с автоматом! Мэр же приказал — если возникнут проблемы, нужно доставить человека домой, и все дела. А мы и сами дойдем.

— Есть проблемы, а есть преступления, которые караются законом, — веско сказал лейтенант, подошел к Сане, взял его за локоть. — Проедем, молодой человек.

— Да он не трогал урну, — закричали сразу несколько ребят.

— Вот и поговорим, кто трогал, а кто нет.

Он тянул Саню к машине, а она тянула его в другую сторону, что-то кричала, да все без толку. Саня не сопротивлялся, только грустно улыбнулся ей и сел в машину. Понимал, что сопротивляться бесполезно. И не автоматы его испугали, не сомневаясь в этом, он понимал, что все подстроено и всякое лишнее движение лишь усугубит его участь. Машина уехала, а она с минуту стояла как вкопанная, слушая сочувственные речи, краем глаза видела, как Фомину съездили пару раз по морде, не за то, что урну опрокинул, а что не поехал вместо Сани или хотя бы с ним. Виноват — отвечай.

Потом она сорвалась с места и побежала, на ходу размазывая по лицу слезы. Пиджак Сани был на ее плечах, не успела вернуть ему. Запыхалась, пока добралась до своего дома. Часы в прихожей показывали четверть пятого. Бросила пиджак Сани в своей комнате, метнулась в комнату матери, включила свет.

— Мам, ты спишь? Проснись, мам! У нас беда случилась!

— Что такое, дочка? — спросила мать, садясь на постели. — Как прошел выпускной?

— Нормально, а потом… Только что милиция арестовала Саню Малышева.

— Вот как? И что в этом удивительного? Я же тебя…

— Он ничего плохого не сделал, мы шли рядом, а Мишка Фомин опрокинул урну, Мишка — болельщик «Спартака», понимаешь? Это он опрокинул урну, все видели! Тут подъехали милиционеры и почему-то забрали Саню!

Мать многозначительно усмехнулась:

— Забрали того, кто им больше знаком, наверное.

— Как это знаком? Он никогда не попадал в милицию! Почему они его забрали?

— Однажды имел привод… за хулиганство.

— Но сейчас он абсолютно ничего плохого не сделал! Мама, я прошу тебя, немедленно позвони, пусть его отпустят. Немедленно отпустят, я соберу двадцать свидетелей, что он ничего плохого не сделал, прямо сейчас и соберу. Ты слышишь?

— Света, я не могу приказывать милиции.

— Можешь!

— Не могу. У них свое начальство, если за ним нет вины, разберутся и отпустят.

Она вдруг поняла, что все это и вправду подстроила мать. Вон как она спокойна! И милиционеры из всех ребят выбрали именно Саню, им нужен был любой предлог, чтобы арестовать его. Даже в эту ночь, когда сам мэр запретил арестовывать выпускников. Но Саню увезли, потому что… было указание сверху. От нее.