Сколько ей было лет, когда она в него влюбилась? Одиннадцать? Двенадцать? Конечно, это была юношеская любовь, но ее уже тогда тянуло к нему. Майри почти забыла те непрошеные чувства, ощущение, что она наконец-то нашла кого-то, кто ей подходит и с кем она может быть сама собой.

Отбросив назад влажные волосы, она посмотрела на его суровое лицо. Взгляд Брандта был таким пристальным и серьезным, что большинство людей боялись смотреть ему в глаза. Майри, напротив, всегда была очарована ими, потому что они никогда не лгали и странным образом успокаивали.

Прямо сейчас ей хотелось услышать неприкрытую правду.

– Интересно, что произойдет, когда мы вернемся домой. Я имею в виду, между нами.

Если ее вопрос и застал Брандта врасплох, он не подал виду.

– А чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы все было так же, как сейчас, – ответила она, но затем поправилась: – Нет, беру свои слова назад. Я хочу большего.

– Большего.

Он пристально посмотрел на нее, и она увидела огонь в глубине его черных глаз. Это обнадежило ее.

– Намного большего.

– Для начала скажи мне, то, что происходит между нами, всего лишь мимолетное увлечение?

Его лицо оставалось непроницаемым.

– Нет, я так не думаю.

– Потому что мы до сих пор не спим вместе?

Брандт снова улыбнулся, на этот раз еще шире, чем прежде.

– Ты не привыкла церемониться, не так ли?

– Да, мои родные говорят, что я слишком честна и прямолинейна. – Она сцепила пальцы в замок. – Все же будь откровенен. У нас всего лишь мимолетное увлечение?

Ответом стало лаконичное «нет».

– О. – Майри прокашлялась. – А ты хотел бы, чтобы это было так?

Брандт растянулся на скале подобно большой грациозной пантере. Но Майри заметила, что под маской внешнего спокойствия скрывается нарастающее напряжение, словно он был готов ответить на ее провокацию.

– Что ты замышляешь, Майри?

– Разве ты сам не видишь? – кокетливо произнесла она.

– Ты играешь с огнем, – предупредил Брандт.

Но на Майри это никак не подействовало.

– Я не возражаю против огня, – заявила она. – Я чувствую, он где-то здесь.

То, что сделал в ответ на это Брандт, застало Майри врасплох. В следующую секунду он уложил ее на спину и склонился над ней, заслоняя своими широкими плечами солнце.

– Мне показать тебе его?

– Думаю, это было бы то самое «большее», о котором я говорила.

– Было бы?

Брандту пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не овладеть ею здесь и сейчас.

– Я бы сказал, это как раз и есть то, что ты имела в виду. По крайней мере это то, что имел в виду я.

Майри пристально уставилась на него горящими глазами.

– Но почему ты так долго ждал? Почему не попытался заняться со мной любовью? Это из-за того, что я Монтгомери?

Брандт не собирался ей лгать.

– Да, На тебе словно висит табличка со словами «Огнеопасно», и я был бы полным идиотом, если бы проигнорировал ее.

– Ты ошибаешься. На ней всего лишь написано «Открывать с осторожностью».

– В любом случае я бы не стал бездумно заниматься с тобой сексом.

Для этого он слишком дорожил их отношениями. Брандт никогда не пользовался слабостью женщин и не собирался начинать сейчас. Все его предыдущие любовницы с самого начала знали, на что шли, и не питали иллюзий. Это были опытные женщины, которые довольствовались сексом, не требуя большего. Но интуиция подсказывала ему, что с Майри нужно проявить больше такта. Она была одной из Монтгомери, принцессой Вердонии. Он не мог сделать такую женщину, как она, своей любовницей.

Рот Майри расплылся в улыбке, в глазах появился хорошо знакомый ему дразнящий блеск. Она любила доводить его до белого каления, и он, к своему удивлению, обнаружил, что ему нравится принимать ее вызов.

– Скажи мне правду; ты боишься всех этих предупреждений? – спросила она, обвив руками его шею.

– Безусловно.

– А что, если я разрешу тебе их проигнорировать?

Он издал разочарованный смешок.

– Я тебя не понимаю и никогда не понимал.

Ее черные брови сошлись на переносице.

– А что тут понимать?

– Большинству людей я внушаю страх.

– Правда? – Ее глаза расширились в притворном удивлении. – Я не замечала.

– Я имею в виду, что они не осмелились бы дразнить меня, как ты сейчас.

– И ты не раз использовал производимое впечатление с выгодой для себя, не так ли?

– Было бы глупо не воспользоваться своим преимуществом. – Он взял в ладони ее лицо. – Но с тобой все по-другому. Ты всегда уютно себя чувствовала в моем обществе. Почему?

– Потому что я знаю, какой ты на самом деле. Как только я тебя увидела, то сразу поняла, что ты за человек и зауважала тебя.

Она обняла его крепче.

– За эти две недели на Мацоне я узнала кое-что еще.

– Я даже боюсь спрашивать.

– Я поняла, что мы должны быть вместе. Разве ты сам этого не хочешь?

Брандт хотел, однако было еще слишком рано. Слишком многое между ними оставалось нерешенным. Когда он овладеет ею, они окажутся связаны друг с другом навсегда. Вряд ли Майри понимает это.

Но не успел Брандт отстраниться, как Майри приподнялась и накрыла его губы своими. В этот момент он осознал, как сильно она его желала. Она вся открылась ему в жадном поцелуе, и его отказ мог причинить ей боль.

Запустив пальцы в ее шелковистые волосы, Брандт ответил на поцелуй, Майри восторженно застонала в ответ, и этот стон наполнил собой все его существо, затуманил разум. Он может овладеть ею здесь и сейчас; и она не станет сопротивляться, а, напротив, с радостью его примет.

– Майри, мы должны остановиться.

Но вопреки своим словам, Брандт вытащил руку из ее волос и провел кончиком пальца по груди любимой.

– Нельзя допустить, чтобы это зашло слишком далеко.

Она затрепетала от его нежного прикосновения.

– Мы не можем продолжить сейчас, – сказал он, хотя у него внутри все звенело от желания.

Майри посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. На ее скулах заиграл легкий румянец.

– Если не сейчас, то когда?