– У тебя сахар где? – спросил Алексей, оглядываясь по сторонам.

Лея махнула на холодильник. Меркулов встал, достал коробочку, прихватил лежавший рядом журнал.

– О! "Современная музыка". Неплохой журнал, лишнего только много пишут.

Лёха бросил в чай два кусочка сахара, размешал ложечкой и открыл журнал. Лицо его вытянулось: это было его интервью и фотографии "Брандспойта".

– Ты… знаешь?!

– Знаю. Уже давно, – тихо ответила она. – И даже была на вашем сольном концерте.

– Ты была на концерте?! – не смог скрыть волнения и удивления он.

Меркулов внимательно смотрел на Лею, словно ожидая приговора.

– Это было потрясающе! Не передать словами… Твоя музыка – это что-то!!! После неё хочется стать лучше, – сказала Лея и обняла его.

– Это было в клубе "Сити парк"? А я думал, что схожу с ума, когда в толпе увидел твоё лицо.

– Я быстро спряталась: не хотела попадаться тебе на глаза.

– Почему?!

–Ну… – замялась она.

– Говори.

– Ты не появлялся: я сделала вывод, что не нужна тебе.

– Короче, дураки оба.

– Ага, – загадочно улыбалась она. – Столько времени потеряли…

Меркулов посмотрел на часы:

– Кстати, о времени… Кто-то уже опаздывает. Мне-то ко второй паре.

И они стали лихорадочно собираться.

* * *

Байер заехал уже в шестом часу. На звук ключа, открывающего дверь, ему навстречу, как всегда, выскочила Лея.

– Ты голодный?

– Естественно! А вчерашний суп ещё остался? – на ходу бросил Сашка, проходя в спальню.

Открыл и осмотрел шкаф-купе, столик, полочки – остался доволен.

– Надо же, собрал идеально! Даже у меня бы так не получилось. Ну, они там, в МЧС, с техникой возятся: руки должны из правильных мест расти…

Лея улыбалась уголками губ.

– Пошли есть, товарищ контролёр.

Сашка прошёл за ней на кухню и сел. И только сейчас почувствовал: что-то поменялось. Байер всегда ловил такие вещи, и сейчас его мозг лихорадочно анализировал и искал ответ. Лея подошла к холодильнику, достала кастрюлю, налила большую тарелку супа, осторожно донесла её до микроволновки и поставила разогревать.

– Забыла спросить, как там дела у этой девочки, у которой родные в аварию попали?

– А! Да живы все. Когда ей звонили, там непонятно всё было, вот и запаниковал человек. Короче, ложная тревога. Зато мы с другом теперь знаем, как она реагирует в подобных случаях, – съехидничал он.

      Лея фыркнула и тихонько шлёпнула Сашку по затылку. Потом поставила перед ним тарелку ароматного супа, положила ложку, хлеб и села рядом. Сашка ел и смотрел на неё, потягивающую свой фирменный напиток: с корицей, мятой, имбирём.

Лёгким незаметным движением она поправила прядку волос. Вдруг его словно ударило током: поменялось не что-то – поменялась она сама, Лея! Движения стали другими! Взгляд стал другим! Говорит, даже молчит она по-другому!!!

Он впился в Тураву взглядом, надеясь, что ему показалось. Но нет: игривый котёнок-подросток исчез. На его смену пришла неспешная, грациозная, осознающая свою силу пантера. Байер к таким изменениям оказался не готов… Он даже встал.

– Вы хотя бы?.. – начал было Сашка и не договорил.

По тому, как она отвела глаза и закусила губу, он понял, что даже и не думали…

– Я убью его! – пообещал Сашка и сжал кулак.

Лея молча стояла, смотрела, как бесится Байер, и ждала. Она с детства знала: вспыльчивый и отходчивый.

Байер устало опустился на стул.

– Что это я, в самом деле, завёлся! Я ж тебе не отец. Вот отец приедет – пусть с тобой и разбирается… Он как раз через неделю в Москву приезжает: филиал своей фирмы открывать.

– Саш! Ты же ему не скажешь?

– Лея! Это я, тупица, только через пятнадцать минут догадался, а он с порога всё поймёт.

Турава гордо подняла голову. "Как она все-таки похожа иной раз на мать!" – отметил про себя Байер.

– Я не боюсь отца!

– Понятное дело, он в тебе души не чает! Даже словом не попрекнёт, вот увидишь! Просто размажет по стенке Меркулова, и всё…

Сашка поднялся, поцеловал Лею в щёку, благодаря за ужин, и направился к выходу.

– Может, посидишь ещё? – спросила она с надеждою.

– Он ведь сюда сегодня припрётся? – ответил вопросом на вопрос Саня.

Глаза Леи вспыхнули радостным светом, на лице расцвела виновато-счастливая улыбка, и, смутившись, она кивнула.

– Так вот, сегодня нам лучше не встречаться… – с угрозой в голосе произнес он.

Потом достал из кармана ключ от квартиры Леи и выложил его на полочку в прихожей.

– Вот так, да?! Ладно… А если бы на его месте был ты? – поддела она Сашку.

Байера этот вопрос застал врасплох. Он внимательно посмотрел на Тураву, стараясь оценить её непредвзято, просто, как девушку, а не как сестру, и поймал себя на мысли: "Будь я на месте Меркулова, я бы сделал всё, чтобы остаться у неё в тот день после спектакля. И тем более не страдал бы фигнёй три месяца!"

Но вслух сказал только:

– Мне и на моём месте неплохо.

И вышел, поражаясь, как ловко своим вопросом "сделал" его Лисёнок. И потом, в машине, Байер с грустью подумал, что хоть он и не обделён женским вниманием, ещё не встретил ту, у которой при мысли о нём так загорались глаза…

* * *

Ключ, оставленный Сашей, Лея отдала Алексею, и он, оставив общую репетиционную квартиру на друзей, перебрался к ней. Байер, убедившись, что о сестрёнке есть кому заботиться, выслушивать, вовремя забивать холодильник продуктами, успокоился.

Даже несколько раз приезжал не к Тураве, а к ним двоим, и в первые же 5 минут поставил диагноз – взаимная влюблённость до одури: у обоих были неприлично-счастливые глаза, и они дурачились, как подростки.

Лея чертовски похорошела: превратилась в пленительную роскошную красотку. Байер признавал, что в стремлении сделать женщину счастливой Меркулов преуспел.

Время шло, осень была на исходе.

Лея с удивлением заметила, что легко отличает звук его шагов по лестнице от чужих. Она научилась ловить его настоящее настроение, тщательно скрываемое, ибо для неё у Меркулова всё всегда было прекрасно. Научилась чувствовать, насколько он вымотался, и усмирять, когда его тянуло на подвиги… Часто он приходил глубоко за полночь, с концерта, едва держась на ногах от усталости. Иногда по три-четыре дня пропадал на учениях. Возвращался к ней похудевший, пропахший гарью.

Меркулов же почти смирился с её нещадным графиком работы: Турава начала готовиться к престижному международному конкурсу, продолжая работать в театре и участвовать в постановках.

Бывало, он видел её только за завтраком и уже спящей в постели. Но Алексей так и не научился спокойно смотреть, как она