Вот главная ошибка, которую большинство из нас допускает в самом начале: мы считаем, что счастливым нас сделает спутник жизни, а так никогда не бывает. Мы даем обещания, которые не в силах сдержать, и заведомо обрекаем себя на провал.

Вся наша жизнь – не что иное, как сон. Мы живем в фантазии, где все, что нам известно о себе, выполняется только для нас. Наша истина не совпадает с чужими истинами, не исключая истин наших детей и родителей. Сравните, например, каким считаете себя вы сами и каким видит вас мать. Она может твердить, что знает вас как облупленного, но на самом деле не имеет ни малейшего представления о том, какой вы в реальности. Да вы и так это знаете. С другой стороны, вы тоже можете полагать, что прекрасно знаете свою маму, но это неправда. У нее в голове есть мысли, которыми она никогда ни с кем не делилась. Даже вам не известно, о чем она думает.

Если вы попытаетесь припомнить, что делали, когда вам было лет одиннадцать-двенадцать, то едва ли вспомните хотя бы двадцатую часть событий. А ведь это ваша собственная жизнь! Конечно, самое важное мы не забудем никогда (например, свое имя), потому что это самое важное постоянно повторяется. А вот имена друзей и даже собственных детей иногда все же вылетают из головы. Причина в том, что наша жизнь соткана из снов – множества коротких сновидений, непрестанно сменяющих друг друга. А сны часто забываются, такое уж у них свойство. Этим и объясняется наша «плохая память».

У каждого человека есть свой, личный сон о жизни, и этот сон полностью отличается от чужих сновидений. Наш сон определяется тем, во что мы верим, и мы меняем его в соответствии со своими суждениями – и в соответствии с тем, каким способом делаем себя Жертвами. Вот почему всем людям снятся разные сны. В близких взаимоотношениях мы стараемся делать вид, будто едины со спутником жизни – мыслим и чувствуем одинаково, видим одни и те же сны, – но на самом деле так не бывает. Если есть два спящих, то есть и два сновидения. Каждый видит свои собственные сны. Нам просто нужно смириться с различиями между спящими – и научиться уважать чужие сны.

Мы можем одновременно поддерживать тысячи отношений, но любые такие отношения всегда взаимны, они связывают двоих и только двоих. Меня, например, связывают отношения со многими друзьями, но в каждом случае это отношения между двумя людьми.

Мои взаимоотношения с каждым из моих детей совершенно отличаются от отношений с остальными. В зависимости от того, как видят свои сны два человека, возникает определенное направление этого сна – это и есть их взаимоотношения. Все наши взаимоотношения – с мамой и папой, братьями, сестрами и друзьями – уникальны, поскольку мы вдвоем видим свой, особый небольшой сон. Любая связь становится живым существом, порожденным двумя сновидящими.

Как тело человека состоит из клеток, так и сны его сотканы из эмоций. У эмоций есть два главных источника: страх (и все чувства, порождаемые страхом) и любовь (и все чувства, основанные на любви). Мы испытываем и то и другое, но в повседневной жизни у большинства людей преобладает страх. Можно сказать, что обычные для нашего мира отношения между людьми на 95 % состоят из страха и лишь на 5 % – из любви. Конечно, в разных случаях это соотношение меняется, но даже 60 % страха против 40 % любви – это все равно преобладание страха.

Для того чтобы понять эти чувства, нужно определить некоторые характерные особенности любви и страха, которые я называю «Путем любви» и «Путем страха». Эти два пути – лишь точки отсчета, помогающие разобраться, на чем основана наша жизнь. Такое разделение вводится в помощь логическому разуму, чтобы тому легче было понять происходящее и получить некоторый контроль над принимаемыми нами решениями. Давайте поговорим об этих характерных особенностях.

Любовь не налагает обязательств. Страх – это сплошные обязательства. Следуя пути страха, мы делаем то или другое, потому что должны; от других мы тоже ожидаем, что они будут поступать так-то и так-то, потому что обязаны. У нас есть обязательства, но, как только появляется нечто такое, что мы должны сделать, мы тут же начинаем сопротивляться. И чем сильнее это сопротивление, тем больше мы страдаем. Рано или поздно у нас возникает стремление избежать этих обязательств. Любовь же, напротив, не противится ничему. Что бы ни делали, мы делаем это просто потому, что хотим. Все превращается в удовольствие – это своеобразная игра, она приносит радость.

Любовь ничего не ждет. Страх полон ожиданий. В страхе мы делаем то или это, потому что думаем, будто обязаны это делать, и от других ждем того же. Вот почему страх причиняет боль, а любовь – никогда. Мы на что-то рассчитываем, а если это не происходит, нам больно – мы считаем это несправедливостью. Мы обвиняем других в том, что они не соответствуют нашим ожиданиям. Однако когда любишь, ничего не ждешь: мы любим, потому что хотим этого, и если другие люди делают что-то или не делают, то тоже лишь потому, что хотят или не хотят, – и в этом нет ничего личного. Если не надеешься на что-то и этого не случается, так в чем беда? У нас нет никаких неприятных чувств: что бы ни происходило, все подойдет. Вот почему влюбленных почти ничто не задевает: они просто ничего не требуют от возлюбленного, не связывают друг друга никакими обязательствами.

Любовь основана на уважении. Страх не уважает ничего, в том числе и сам страх. Если я жалею кого-то, это означает, что я его не уважаю. Он не умеет принимать решения? Но если мне приходится принимать решения за кого-то другого, значит, я проявляю к нему неуважение. А если я кого-то не уважаю, то пытаюсь этим человеком управлять.

В большинстве тех случаев, когда мы втолковываем детям, как им жить, мы проявляем к ним неуважение. Мы жалеем их и пытаемся делать за них то, что они должны делать сами. А если я не уважаю самого себя, то начинаю жалеть себя. Мне кажется, что я недостаточно хорош, чтобы жить в этом мире. Как определить, что не проявляешь уважения к самому себе? По мыслям: «Ах я бедняжка! Мне не хватает способностей, я слишком глуп, я слишком некрасив, чтобы у меня получилось…» Жалость к себе – следствие неуважения.

Любовь безжалостна: она не испытывает ни к кому жалости, но у нее есть сострадание. Страх полон жалости, он жалеет всех. Мы жалеем тех, к кому не питаем уважения, потому что не верим, что эти люди достаточно сильны, чтобы с чем-то справиться. А любовь уважает других. Если мы любим человека, то верим, что он справится. Мы знаем, что он достаточно силен, умен и хорош, чтобы воплотить в жизнь свои намерения. Мы не обязаны решать что-то за него. Он сам справится. А если не получится, мы протягиваем ему руку, помогаем подняться на ноги и говорим: «Ты можешь! Попробуй еще!» Это сострадание, но не жалость. Сострадание – следствие уважения и любви, а жалость – проявление неуважения и следствие страха.

Любовь без колебаний принимает на себя ответственность. Страх избегает ответственности – но это не значит, что он ни за что не отвечает. Попытки избежать ответственности – это одна из самых серьезных наших ошибок, поскольку у любого поступка есть последствия. Все, что мы делаем и о чем думаем, имеет последствия. Когда мы делаем выбор, нас ждет соответствующий результат, определенная реакция. Но результат и последствия непременно возникают и в том случае, если мы не делаем выбора. И действие, и бездействие влекут за собой последствия. Вот почему каждый человек целиком и полностью отвечает за свои поступки. Даже если не хочет! Да, порой наши оплошности пытаются исправить другие люди, но мы все равно платим за допущенные ошибки – и в итоге расплачиваемся вдвойне. Когда кто-то другой пытается нести ответственность за нас, это приводит лишь к еще более серьезным неприятностям.